— Маркагги.
ГЛАВА 16
НАЗАД
— Скай!
Этот голос! Так давно он желал услышать его! И вот наконец.
— Кристин?
— Да, Скай. Дорогой кузен, я здесь. Здесь? Но где же это «здесь»?
— Ты в больнице, Скай.
Больница? Как он попал сюда? Потом Скай вспомнил. Машина. Ужасная боль. Затем ничего. И вот он здесь. Ни машины, ни боли. И Кристин.
Наверное, он плачет. Возможно, слезы помогут разлепить веки.
— Ты пришла? Поехала так далеко? Ради меня?
— Конечно, Скай. Ради того, кого любишь, сделаешь и не такое.
Он мысленно согласился с кузиной. Разве сам он не приехал на Корсику из любви к ней?
— Я здесь, чтобы забрать тебя домой.
— Домой?
От этого слова по щеке скатилась слезинка, но глаза по-прежнему были словно склеенные.
— Да, Скай. Пора домой. Родители так беспокоятся о тебе.
— Мама! Папа!
— Да. Они соскучились, Скай. Как и я. Мы вместе столько пережили. Мы были замечательной командой.
— Были!
— И снова будем. Ты не должен проходить тяжкие испытания совсем один. У тебя есть я.
Тяжкие испытания? Кто-то произносил это словосочетание совсем недавно.
— Но Сигурд…
— Тише, Скай. Забудь о нем. Он всего лишь мертвый старик.
— Да. — Скай хотел увидеть ее, но по-прежнему не мог открыть глаз. — Если не считать того, что я поклялся освободить тебя от него.
— Знаю. Но в этом нет нужды. Я сама за себя отвечаю. Сама решаю, чего хочу.
Скай почувствовал, что она наклонилась ближе. Шепот проник в самое ухо.
— И я хочу тебя.
— Меня?
— Конечно. Вернись ко мне, и я избавлю тебя от боли. Помогу тебе в поисках. Старая команда — древний орден стеноходцев — воссоединилась. О, мы столько всего совершим!
— Совершим, Кристин?
Скай ощутил, как с век постепенно сходит засохшая корка. Появился яркий неоновый свет. Перед глазами замаячил неясный силуэт.
— Что сделаем?
— Да что угодно, Скай. Все. Потому что…
Глаза открылись. Очертания обрели плоть: на него, усмехаясь, глазел Сигурд. Но заговорил он голосом Кристин:
— Мы с тобой завоюем мир!
К лицу протянулась клешнеобразная рука с испещренными синими венами когтистыми пальцами. Он кричал, но не слышал собственного крика. И никак не мог отрыть глаза: когти крепко держали веки.
— Нет! — завопил Скай изо всей мочи. — Нет!
Раздался голос — не Сигурда, не Кристин. Скаю потребовалось некоторое время, чтобы понять: говорили по-французски. Ожидая увидеть нечто еще более ужасное, он заставил себя открыть глаза. Однако перед ним предстало лицо молодой женщины, на голове которой была белая шапочка.
— Bonjour, — поздоровалась медсестра. — Ca va?[29]
Скай попытался ответить, но закашлялся.
— Воды, — прокаркал он.
Шапочка исчезла из поля зрения, затем снова появилась. Сестра поднесла стакан к губам Ская, но допить до дна не позволила. Скай попросил воды на английском, и на английском же, с сильным акцентом, заговорила девушка.
— Вам лучше?
Он кивнул. Даже столь незначительное движение мгновенно отозвалось болью в руке, и Скай не сдержал крика.
— Вам нужно принять лекарство, месье Маркагги. Я сейчас вернусь.
— Постойте! — Скай снова закашлял, заставляя медсестру задержаться. — Как вы меня назвали?
— Маркагги. — Она указала на карточку в изножье кровати. — Ваша тетя была здесь. Она только что уходить.
Должно быть, заметив озадаченное лицо Ская, она пояснила:
— Вы называть фамилию человеку, который обнаружил вас.
— Да? Я не помню.
— Да. Он доставлять вас, человек, которому там принадлежат виноградники. Потом мы находить ваша тетя. — Сестра наклонилась и посмотрела ему в глаза. — Как вы?
Скай кашлянул и снова ощутил боль. Он все же приподнял голову. Раненая рука покоилась поверх простыней, укутанная слоями бинтов. Он снова опустился на подушку.
— Это вы мне скажите.
— Вы обгорать. Будет операция…
Ская охватила паника.
— Ампутация?
— Нет-нет. Не так ужасно. Как вы это называть?.. Трансфер кожи?
— Пересадка кожи. — Скай сам не понял, откуда слова возникли в затуманенном мозгу.
Сестра кивнула.
— Точно. Но сначала кое-что от боли.
Она взяла пузырек с жидкостью, затем шприц, и тут кто-то закричал. Скай медленно оторвал голову от подушки и увидел напротив своей кровати ширму, скрывающую другого пациента. Оттуда вновь послышался голос. Мужчина быстро говорил что-то, чего Скай не понимал, но слышались в интонации одновременно ярость и мольба. Сестра вздохнула и поставила пузырек на место.
— Un moment,[30] — сказала она и скрылась за ширмой.
Скай посмотрел по сторонам. В палате было четыре койки: две свободные, его собственная и еще одна за перегородкой. По правую руку располагалась дверь в коридор. Слева стоял небольшой стол с кувшином. Сестра почему-то позволила ему выпить совсем немного, а Скай ощущал сильную жажду. Неуклюже поднявшись, он потянулся…
Но до воды не добрался. На столе лежали вещи, которые вынули у него из карманов. Несколько бумажных купюр и монет. Ручка. Кварцевый резец. И пять камней с рунами.
Кто-то сложил все в пластмассовую коробку. Неловко, вызвав своим движением очередную вспышку боли, Скай выбросил здоровую руку, схватил коробку и поставил поверх одеяла. Камни звякнули друг о друга. Скай сложил их в виде креста рунного расклада, с которого началось перемещение в прошлое.
Какой вопрос он задал перед тем, как приступил к изготовлению рун? «Как мне обрести то, что было утрачено?» Он хотел вернуться в прошлое, чтобы отыскать следы утерянного искусства маццери сальваторе, призрачных охотников, способных исцелять. Но путешествие во времени не дало ответа на вопрос. На самом деле ему удалось узнать только то, что Тца — как и другой предок, в которого он «вселялся», Бьорн- берсерк, — была убийцей. И по материнской, и по отцовской линии в его роду есть убийцы. И кажется, его
