промедления — карабины и походные сумки откреплялись от седел и найдя себе место за спинами всадников, схватывались ремнями. Каждый драгун знал, что испанцы уже совсем рядом, и, хотя никому, включая и Джека, не хотелось лезть в бурую бурлящую воду, перспектива угодить в испанский застенок казалась гораздо менее привлекательной. Впрочем, порой юноша ловил себя на том, что вспоминает о сухом помещении, отведенном ему инквизицией в Риме, чуть ли не с сожалением.
— Все приготовились, сэр.
— Действуй, сержант, — кивнул Джек, и первая группа всадников двинулась к Тежу.
Паксли без колебаний направил своего коня прямо в воду, и его люди последовали за ним. Когда все животные, вытянув шеи, погрузились в поток, Джек окликнул корнета Стоки. Сердитый Боб по-прежнему оправдывал свое прозвище, будучи вечно надутым, угрюмым.
— Где Уорсли? — спросил Джек, когда они поравнялись.
— Все еще там.
Движением головы Стоки показал на каньон, по которому эскадрон добрался до места. Джек напряг зрение, но разглядеть что-либо за пеленой дождя было практически невозможно.
«Черт бы его подрал!» — выбранился про себя Джек, но вслух ничего не сказал. Девонец сам напросился в тыловое прикрытие. Другое дело, что ему уже следовало бы вернуться.
— Последний сигнал давно подавали? — спросил Джек, указывая на рожок Стоки.
— Недавно, — буркнул корнет, глядя в сторону, и Джек понял, что Сердитый Боб ему лжет.
Асам он, закрутившись, совершенно не взял во внимание, что уже с полчаса не слышал переклички сигналов. Однако устраивать разнос было некогда.
— Ладно, займись переправой. А рожок, — он протянул руку, — дай мне.
Переправа второго отряда пошла не так гладко. В тот момент, когда более половины конников уже находились в воде, три лошади заартачились, напугав остальных. Пришлось их — и еще трех, что были связаны с ними, — вернуть на берег и закрыть им глаза матерчатыми кружками. После этого животные, хотя и с видимой неохотой, вошли в воду и поплыли за остальными, но из-за заминки на берегу образовался небольшой затор.
Раздосадованный Джек повернул к третьему отделению. Пусть Стоки сам разбирается с образовавшейся толкотней. А у него других дел по горло — надо проверить состояние своей группы и найти потерявшегося солдата.
— Прайс, — обратился он, спустившись в лощину, к капралу, — ты поплывешь замыкающим.
— Есть, сэр! — капрал заколебался. — Агдебудетевы, сэр?
— Поищу моего чертова денщика.
Пришпорив коня, Джек поднялся на гребень холма, остановился и с сомнением посмотрел на сигнальный рожок. Предполагалось, что он освоил умение дуть в эту дудку еще три года назад — в то недолгое время, когда проходил обучение до отправки в Канаду. Может, и так, но особых успехов, как помнилось, ему добиться не удалось.
Он выпятил губы, приложил их к мундштуку, дунул и произвел звук, весьма похожий на те, что доносятся из солдатских уборных. Выругавшись, Джек набрал воздуха, повторил попытку, и на сей раз инструмент испустил некую трескучую трель. Надеясь, что уж в третий-то раз у него все получится, он сделал еще один глубокий вдох и… понял, что трубить не придется.
Всадник, которого он собирался призвать, галопом мчался к нему. Но не один — за ним неслись еще пятеро кавалеристов.
— Испанцы! — орал на скаку Уорсли, хотя в том не имелось нужды.
Джек держал карабин заряженным, но — из-за ливня — завернутым в плотную ткань. Разворачивать ее было некогда. Правда, под плащом у него пряталась увесистая кобура. К тому времени, когда юноша, расстегнув пряжку, рывком вытащил пистолет, денщик был уже в двадцати ярдах от него, но преследователи стремительно сокращали разрыв.
Джек взвел курок, наскоро прицелился и нажал на спусковой крючок. Попасть он, разумеется, ни в кого не попал, но, должно быть, пуля просвистела у самого уха испанца, мчавшегося впереди маленького отряда. Во всяком случае, этот малый, не имея возможности развернуться на полном скаку, резко послал своего коня в сторону, и остальные испанцы повторили его маневр. Чуть было не врезавшись в стену ущелья, враги описали рискованный полукруг и, не снижая скорости, унеслись прочь.
Возбужденный Уорсли осадил коня рядом со своим командиром.
— И стоило нам улепетывать от этих ублюдков, если они задают стрекача при виде единственного пистолета? — проворчал Джек.
— Э-э… сэр?
Уорсли жестом указал за спину. Джек обернулся — и увидел все третье отделение, развернувшееся неровной цепью и нацелившее карабины.
— Понятно.
Джек спрятал пистолет в кобуру и отдал приказ:
— Прайс, живо веди всех на тот берег. Без промедления.
Драгуны убрали карабины, снова попрыгали в седла и потрусили к реке. Джек и его денщик замыкали колонну.
— На меня наскочил чуть ли не эскадрон, — ухмыльнулся девонец. — Я уж совсем было собрался атаковать, но потом подумал: не жадничай, Томас Уорсли, не греби все под себя.
Оставь нескольких даго, чтобы и полковнику было кого укокошить.
— Очень любезно с твоей стороны. Думаю, полковник это оценит. А сейчас, приятель, давай-ка сцепим ремнем наших лошадей и посмотрим, удастся ли нам до него добраться.
— Полковник велел приветствовать вас, сэр, и спросить, не заглянете ли вы к нему в палатку?
Когда за парусиновой стенкой кто-то чихнул, Джек с надеждой подумал, что это вернулся посланный промышлять по соседям Уорсли. В смысле добычливости парень был хват и очень редко разочаровывал своего офицера. После недавнего вынужденного купания юношу бил озноб, который мог бы унять обещанный ему горячий чай с ромом.
Поэтому он изумленно воззрился на Гриффитса, адъютанта Бургойна, и растерянно пробормотал:
— Мне… э-э… не в чем… мой мундир…
Джек махнул рукой на мокрый камзол и на прочие вещи, брошенные сушиться поверх сундука.
— О, все в порядке, сэр. Все остальные офицеры тоже будут не при параде.
Джек вздохнул и отбросил одеяло. Если Гриффитс и удивился, увидев на завалившемся в постель лейтенанте жилет и рубаху, то виду не подал. Хотя, наверное, поднял бы бровь, знай он, что под ними находятся еще три рубахи, которые молодой человек натянул на себя, пытаясь хоть как-то согреться.
По выходе из палатки юношу встретил денщик.
— Вот, сэр, самое лучшее, что я смог раздобыть.
Пришлось перекусывать на ходу. Уорсли попеременно подавал ему то кружку с чаем, как минимум наполовину сдобренным ромом, то миску с коричневой жидкой похлебкой.
Пусть эта трапеза и была очень странной, однако после нее Джек почувствовал себя гораздо лучше. По крайней мере, его уже не так колотило.
— А, молодой Абсолют.
Когда Джек вошел в командирский шатер, Бургойн подался вперед над столом и выпрямился.
— Рад видеть вас в добром здравии. Как ваши люди?
— Спасибо, сэр. Все на месте, согласно списку.
Полковник критически оглядел вошедшего. Точнее, его громоздкое облачение.
— А вы, похоже, несколько пополнели. В подобных кампаниях это редко кому удается. Присаживайтесь, молодой человек. Берите кружку.
Джек занял место у дальнего конца стола среди других лейтенантов. Ближе к полковнику в порядке старшинства восседали шестеро капитанов, а по правую руку — майор Сомервилль. Кивнув товарищам, Джек потянулся к стоявшему перед ним чайнику и налил себе кружку чаю. Запах рома он учуял мгновенно, а после первых коротких глотков по его телу под многослойной одеждой распространился спасительный жар,
