Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания

А после Гравелина такой акции не последовало. И нескончаемая серия морских войн между Испанией и Голландией, Голландией и Англией, Англией и Францией совместно с Испанией, которые столь характерны для XVII и XVIII вв. и которые прежде всего были войнами колониальными и торговыми, тоже так и не привела к решающей битве, в результате которой одна страна покорила бы другую.

Случалось, что добротно сработанный линейный корабль, в бортах которого во время боя застревало по четыре-пять тонн чугуна (в форме пушечных ядер), все же возвращался из сражения, наглядно доказывая тем самым, что даже самые разрушительные попадания для кораблей еще не смертельны. Именно по этой причине Наполеон не придавал решающего значения морским операциям и их участникам — кораблям. А между тем французское судостроение продемонстрировало миру замечательные достижения…

В середине XVII в. благодаря инициативе и энергии французского министра финансов Кольбера к научной работе на верфях впервые были привлечены физики и математики. Французское судостроение заняло ведущее положение в Европе. Хорошие корабли обеспечили французам в 1690 г. победу над объединенным англо-голландским флотом при Бичхеде. Хотя это преимущество на море после смерти Кольбера и было потеряно, французское судостроение прочно держало в XVII и XVIII вв. свои ключевые позиции. И все-таки, несмотря на это, Наполеон обратился к флоту лишь в тот момент, когда пришел к решению поставить Англию на колени путем широкого маневра на суше. Корабль был для него лишь стратегическим средством для успешного проведения этого маневра.

Высадка в Египте французскому полководцу удалась блестяще: лишь задним числом сумели англичане потопить его корабли, которые уже выполнили свою основную задачу и стояли пустыми на якоре в гавани Абукира. Но Наполеон так и не отважился на выполнение своего замысла о переправе через Ла-Манш, хотя в союзе с Испанией он располагал самым большим флотом в Европе.

И все же основательная подготовка Наполеона к выполнению этого плана заслуживает пристального внимания. Операция предусматривала наличие транспортных средств, необходимых для размещения 16000 моряков, 15000 отборного войска, 9000 лошадей, а также 3500 орудий с боеприпасами и продовольствием. Вся эта армия должна была, по примеру Вильгельма Завоевателя, на множестве небольших судов переправиться под покровом ночи в Англию. Для защиты стягиваемого во французские гавани флота от встречных действий англичан Наполеон организовал на побережье гибкую оборону в виде многочисленных укрепленных опорных пунктов и «летучих» тактических батарей на широких колесах, которые можно было быстро перебрасывать по песчаному берегу от одного уязвимого пункта к другому.

Наполеон, видимо, учитывал, что защита этой транспортной эскадры невозможна без участия военного флота. И то, что высадка по ту сторону Ла-Манша, несмотря на все приготовления, все же не состоялась, следует рассматривать как понимание им чрезвычайной рискованности этого предприятия, на котором в свое время уже потерпела крах Великая армада. Едва услышав о поражении, постигшем объединенный франко-испанский военный флот в морском бою у мыса Трафальгар (21 октября 1805 г.) французы затрубили отбой. Разящие бортовые залпы со стороны «лаймиз», как в насмешку называли английских моряков из-за ежедневно выдаваемой им порции лимонного сока [20], быстро охладили галльский пыл.

^{Виктори, флагманский корабль Нельсона в Трафальгарском сражении (по картине X. Вримера)}

Уже в самом начале Трафальгарской битвы Нельсон был сражен мушкетной пулей, выпущенной с марсовой площадки одного из французских кораблей. Несмотря на гибель прославленного адмирала, англичане отнюдь не потеряли головы и победили. Корабль Нельсона Виктори, до наших дней бережно хранится в Портсмуте.

Убедившись в бесперспективности высадки, Наполеон в 1806 г. объявил Англии континентальную блокаду, чтобы подавить ее экономически, что, впрочем, ему также не удалось.

Гусиный марш линейных кораблей

В 1651 г. Кромвель издал Навигационный акт, согласно которому ввоз товаров в островную державу должен обеспечиваться исключительно английскими судами.

Стимулируемое развитием колониальной системы и коммерческими мероприятиями вроде тех, что были обусловлены в акте, британское судоходство приобретало все большее значение. Однако «европейскими извозчиками» издавна считали себя голландцы. Несколько десятилетий не желали они сдаваться, совершая под командой адмиралов Рюйтера, Тромпа и других поистине лихие рейды, однако воспрепятствовать восхождению Англии на пьедестал первой морской державы так и не смогли.

Англичане добились вскоре доброй славы и в судостроении, В первой половине XVII в. заставил заговорить о себе судостроитель Финеас Петт, сумевший сочетать долголетний практический опыт с научной методикой. Им сделаны эскизы и чертежи первого английского трехмачтового судна Суверен оф си (Владыка морей), имевшего 71 м в длину и 14,7 м в ширину. Он же построил и линейный корабль Принц Ройял.

Новым в конструкции этих военных кораблей было то, что носовую надстройку на них упразднили, а плоскую корму — характерную особенность каравелл и талионов — заменили скругленной. Палуба, как и на флейтах, поднималась наклонно к корме. Горизонтальные палубы появились лишь в начале XVIII в.

Корабли такого типа, так называемые линейные корабли, начиная с первой половины XVIII в. составляли ядро военных флотов всех морских держав.

Название «линейный корабль» обязано своим происхождением изменениям в походном строе и боевой тактике, которые оказались необходимыми из-за вооружения корабля пушками с обоих бортов.

При боевом соприкосновении корабли не устремлялись теперь один к другому, чтобы таранить или взять на абордаж врага. Эскадры противников выстраивались в боевые линии «гуськом», протягивались на встречных курсах одна параллельно другой и палили всеми бортами, что тактически выглядело довольно бездарно. Тяжело поврежденные корабли выходили из линии, а их место занимали идущие следом.

Длившееся целыми часами маневрирование сводилось к тому, чтобы занять наиболее выгодную позицию. При сильном боковом ветре, например, преимущество было у той эскадры, что шла с подветренной стороны. В подобной ситуации можно было добиться наибольшего боевого эффекта даже при слабом артиллерийском вооружении, ибо соединение, идущее с наветренной стороны, из-за крена не могло вести огонь своими тяжелыми батареями, размещенными в нижней части корпуса корабля[21]. Однако корабли, идущие с подветренной стороны, не могли столь хорошо и быстро маневрировать, как противник, заслоняющий им ветер своими туго натянутыми парусами.

Разумеется, решение вопроса о том, всегда ли при боевом соприкосновении с противником следует соблюдать предписанную выше строгую линию, зависело в первую очередь от командующего эскадрой. Англичане добились успеха при Трафальгаре именно нарушив конвенцию.

На флагманском корабле адмирала Коллингвуда Ройял Суверен днище для защиты от обрастания ракушками было обшито медью. Обладая благодаря этому большей скоростью, чем корабли противника, он устремился к вражеской линии и, заняв позицию прямо за кормой испанского флагманского корабля, дал залп всем бортом. Корма Санта-Анны разлетелась в щепки. После нового маневра Ройял Суверен столь близко сошелся бортами с испанским флагманом, что едва не касался его своими изрыгающими огонь пушками.

Следует, правда, оговориться, что подобного рода маневрирование на неповоротливых линейных кораблях было исключением. Для этого около сотни матросов должны были карабкаться по такелажу. Такое же примерно число людей требовалось и на палубе, чтобы при помощи тогдашних примитивных талей управлять положением рей и работать на шкотах.

Этим и объясняются большие людские потери, когда залп приходится по такелажу или поверх палубы. Одного бортового залпа оказывалось порой достаточным, чтобы вывести из строя добрую половину экипажа линейного корабля, хотя выстрел из тогдашних пушек далеко не всегда сопровождался попаданием, ибо прицельные устройства все еще оставляли желать много лучшего. Промахи бывали даже с расстояния