Люди, корабли, океаны. 6000-летняя авантюра мореплавания

время.

Ледяная пила в 40 000 лошадиных сил

В проливе Вилькицкого бушевала пурга. С пронзительным посвистом полярные ветры бешено гнали снежные смерчи.

Но вот сквозь шум бури послышались какие-то странные громкие звуки: что-то трещало, гремело, со звоном лопалось. Посреди сверкающей мертвой пустыни Северного Ледовитого океана возник вдруг десятиэтажный белый дом, медленно, но уверенно, продвигавшийся вперед сквозь льды. Что за фантастическое творение явилось в этот намертво скованный морозом арктический мир? Это был ледокол Ленин, с непреоборимой силой вгрызавшийся в двухметровую толщу зимнего полярного ледяного зеркала… За диковинным судном не тянулся обычный дымный шлейф, хотя машины в полную мощь всех своих 40000 лошадинных сил устремляли его на штурм застывшего до крепости стекла ледового барьера. Самая передовая техника современности вступила здесь в поединок с дикой природой: в теле судна бились три ядерных сердца — работали три атомных реактора!

В обычных условиях, работая совместно, они могли бы обеспечить электрической энергией целый большой город. Производимый с их помощью пар устремляется в турбины, которые вращают роторы восьми генераторов постоянного тока. Ежедневный расход топлива составляет 200 г (при условии, что машины работают все время на полную мощность!), т. е. около 70 кг в год. Понятно, речь идет здесь не об угле или нефти, а об уране-235. Для любого ледокола такой же мощности годовой расход угля выразился бы числом в два с половиной миллиона раз большим! Ледоколы, приводимые в движение углем или нефтью, очень быстро «теряют дыхание»: с собой они могут взять лишь ограниченный запас горючего, а бункероваться в полярной ледяной пустыне негде. В отличие от них радиус действия атомохода Ленин настолько велик, что он мог бы предпринять поход даже к полюсу — то, что для надводных судов до сих пор было исключено!

^{Атомный ледокол Ленин в Баренцевом море}

Атомный ледокол Ленин проводит по северным морским дорогам караваны торговых судов. Вместе с тем он являет собой наиболее современный тип научно-исследовательского судна. В ноябре 1961 г. он возвратился из своего второго большого похода протяженностью свыше 7000 морских миль. Около 5000 из них ему пришлось пробиваться через сплошной паковый лед. Во время этого плавания он высадил на льдину дрейфующую научно-исследовательскую станцию Северный полюс-10. До этого выполнение подобных задач возлагалось только на авиацию. Однако ее действия в значительной степени зависят от погоды: при сильных полярных ветрах самолеты летать не могут. Кроме того, для доставки на дрейфующую станцию 500 т тяжелого оборудования самолетам ИЛ-14 пришлось бы совершить множество вылетов, а такие агрегаты, как тяжелый трактор или передвижную электростанцию, отправить по воздуху просто невозможно.

Помимо этого, продолжая свой ледовый маршрут, Ленин выставил по всей трассе, на большом расстоянии одна от другой, 15 автоматических радиометеорологических станций. Наконец, в течение трех дней судно было в полном распоряжении гидрологов, производивших измерение глубин моря и другие научно-исследовательские работы.

Второй большой поход Ленина не только доказал, что Северный морской путь может быть пройден и в зимних условиях, но и явился новым триумфом советской техники.

Научно-исследовательские суда разведывают моря

«Если самым большим американским научно-исследовательским судном был к 1959 г. Спенсер Ф. Берд — перестроенный для этой цели морской буксир водоизмещением около 505 т (со стапеля он сошел еще в 1944 г.), то для Советского Союза в 1957 г. было заложено научно- исследовательское судно Михаил Ломоносов, водоизмещением 5960 т, спроектированное и построенное специально для проведения работ по программе III Международного геофизического года.

Общий тоннаж десяти советских ведущих научно-исследовательских судов составлял к весне 1960 г. 52 106 бр. peг. т. Американские же океанографические суда, пригодные для плавания в океане, обладали в совокупности водоизмещением не более 7620 т.»

Так писала западная пресса о Михаиле Ломоносове, созданном на Ростокской «Нептун-верфи», где был построен и его систер-шип Полюс. С тех пор число советских научно- исследовательских судов еще более возросло. Суда типа Михаил Ломоносов имели 102 м в длину, 14 м в ширину, осадку 6 м и по внешнему виду напоминали обычные 3000-тонные грузовые суда «Нептун- верфи».

Новые научно-исследовательские суда типа Академик Курчатов, построенные (также по советскому заказу) на «Матиас-Тезен-верфи» в Висмаре, имели грузовместимость уже 5640 бр. peг. т и отличались большими размерами и большей мощностью. Они имели радиус действия около 20 000 морских миль, скорость 18,2 узла и могли принять на борт 85 членов экипажа и столько же научных работников. Но главное — не в этих данных, а в тех уникальных специальных устройствах, которые по- настоящему делают судно научно-исследовательским. На огромных барабанах намотано 15 000 метров якорного троса для брашпиля глубоководного якоря. У какого другого судна может возникнуть необходимость встать на якорь посреди океана, там, где нужно ждать не один час, пока якорь коснется грунта?

Океанологам же такие специальные устройства необходимы для того, чтобы можно было основательно и всесторонне исследовать глубоководные океанские впадины: измерить перепады температуры и определить соленость воды на различных «этажах» моря, уточнить карту глубинных течений, произвести гидробиологические замеры и т. д.

Суда эти, разработанные совместно учеными и судостроителями Советского Союза и ГДР, предназначены также для ведения метеорологических исследований. Для них характерны такие специальные устройства как глубоководные тралы и лебедки, гидролокаторы для снятия горизонтальных и вертикальных разрезов, площадки для вертолетов и стартовые установки для научно-исследовательских ракет. Венцом всех бортовых специальных сооружений являются прекрасно оснащенные лаборатории, в которых ученые различных специальностей анализируют и обрабатывают результаты своих исследований.

Оборудование научно-исследовательских судов постоянно обновляется и усовершенствуется. Одним из пионеров в этой области был Альфред Мерц, руководитель Института океанографии в Берлине после первой мировой войны. По его проекту была оснащена в свое время германская атлантическая экспедиция, которую обеспечивало ставшее знаменитым гидрографическое промерное судно Метеор. Оно впервые произвело систематические промеры районов Атлантики, лежащих в стороне от судоходных путей. Главной его задачей было исследование физико-химического строения и динамики водных масс Южной Атлантики.

Помимо больших специальных сооружений на борту научно-исследовательского судна находится также множество весьма важных малых приборов: глубоководные опрокидывающиеся термометры и батометры, кислородные и температурные зонды, а также зонды для определения солености, батитермографы, измерители скорости течений, волнографы, приборы для взятия проб грунта, планктонные сети и т. д.

Научно-исследовательское судно Полюс имело в своем распоряжении 26 лабораторий и электронно- вычислительную машину.

Однако одно, даже оснащенное самым ультрасовременным оборудованием, экспедиционное судно