вздымалась и опускалась ее грудь. Ему хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Потому что сейчас Лиззи принадлежала только ему.
Утром она уйдет.
Будь на ее месте другая женщина, он признался бы ей в своих чувствах и убедил ее в том, что им нет необходимости прятать отношения от остальных.
С Лиззи подобное было невозможно. Он не был федеральным сенатором. Пресса никогда не интересовалась его личной жизнью.
Пытаться ее переубедить было бессмысленно. Это бы только испортило прощальную ночь.
Лиззи проснулась от стука чашки по блюдцу. Открыв глаза, она увидела Джека, который принес ей чай.
– Доброе утро, – произнес он, улыбаясь.
– Это мне? Как мило с твоей стороны. Который час?
– Половина восьмого.
– О боже… Работники уже здесь?
– Нет. Можешь быть спокойна. Я же говорил, что они еще не скоро вернутся.
Лиззи робко посмотрела на него. Он уже принял душ и оделся.
– Ты давно встал?
Он покачал головой.
– Я очень хорошо спала.
– Я знаю. – Улыбнувшись, Джек опустился на край кровати. – Я всю ночь слушал твой храп.
Лиззи в ужасе уставилась на него.
– Я не храплю. – Она помедлила. – Или все же храплю?
– Как трактор. – Правая бровь Джека поползла вверх. – Неужели тебе никто об этом не говорил?
– Нет, – смущенно пробормотала она. – Я долгое время не… – Она закусила губу. – Наверное, все дело в беременности.
Только тогда Лиззи увидела в его глазах огоньки веселья.
– Эй, – возмутилась она, – ты опять меня дразнишь.
– Только потому, что тебя легко дразнить, – ухмыльнулся Джек.
Закатив глаза, Лиззи потянулась за кружкой:
– Спасибо за чай.
– Спасибо тебе за прошлую ночь, – мягко произнес он.
– Это было…
Лиззи не смогла договорить, потому что у нее сдавило горло от переполнявших ее эмоций.
«Нужно положить всему этому конец, пока я безнадежно в него не влюбилась», – подумала она.
Джек нарушил ход ее мыслей:
– Должен предупредить тебя. Сегодня вечером здесь будет много народу. У нас в «Саванне» традиция после сгона скота устраивать в главном доме праздничный ужин для всей команды.
– Как здорово. Может, мне будет лучше остаться в своей комнате?
Он покачал головой:
– Ни в коем случае. Ребята знают, что у нас гостья, и непременно захотят с тобой познакомиться.
Лиззи заставила себя улыбнуться. Их райская идиллия закончилась. Поставив чашку, она начала приводить в порядок волосы.
После полудня Джек услышал шум мотора в отдалении. Это означало, что работники скоро будут дома. Он вместе с Коббером вышел на веранду.
Через некоторое время на горизонте возникло облако пыли, из которого сначала показалась группа всадников, затем грузовик с трейлером и еще один грузовик поменьше с тремя мотоциклами- внедорожниками в прицепе.
Впервые за долгие годы Джек не принимал участия в сгоне скота. Для него большой сгон скота в конце сезона дождей был любимой частью работы на ферме.
Ему всегда нравилось работать в команде, ездить верхом, уклоняясь от молодых деревьев и выгоняя неклейменых животных из густых зарослей кустарника.
Ему также доставляло удовольствие сидеть вечером у костра вместе с остальными работниками и спать под открытым небом. Поэтому его возмущению не было предела, когда Кейт Бертон попросила его остаться дома и позаботиться о гостье.
Он убедился на собственном опыте, что судьба иной раз может принимать неожиданные повороты. Удовольствие от сгона скота не шло ни в какое сравнение с тем, которое он получил в объятиях Лиззи Грин.
Сейчас он ставил перед собой еще одну труднодостижимую цель. Наверное, он спятил, если думал, что такая женщина, как Лиззи Грин, согласится стать женой провинциального ковбоя. Его шансы были практически равны нулю, но он не собирался сдаваться без боя. Встреча с Лиззи изменила его жизнь, и ему никогда уже не стать прежним.
Джек знал, что на карту было поставлено не только его счастье. Глубоко в душе он был уверен, что сможет сделать счастливыми Лиззи и ее ребенка.
Возможно, она этого еще не осознавала, но она нуждалась в нем. Осталось только придумать, как ей это доказать.
– Кого это еще там принесло? – грубо произнес мужской голос в ответ на стук Лиззи в кухонную дверь.
– Я подумала, может, вам нужна помощь, – сказала она, приоткрыв дверь.
Пожилой мужчина у раковины обернулся, и, когда увидел Лиззи, его лицо вытянулось и брови поднялись высоко над очками. На какое-то время он словно потерял дар речи.
Переступив порог, она улыбнулась:
– Вы, должно быть, Билл.
Кивнув, он мокрой рукой поправил очки и смущенно улыбнулся.
– Я Лиззи Грин, гостья Кейт. Джек сказал, что сегодня будет праздничный ужин. Я подумала, что вы устали с дороги и вам не помешает лишняя пара рук.
– Это очень мило с вашей стороны, мэм.
– Лиззи, – поправила она Билла, отметив про себя его английский акцент.
Тот робко улыбнулся, блеснув золотым зубом, и посмотрел на кухонный стол, заваленный остатками походной провизии.
– Что вы собираетесь готовить на ужин? – спросила она. – Для начала я могла бы, например, почистить картошку.
С трудом скрывая свое удивление, повар улыбнулся Лиззи. Похоже, в его лице она обрела нового друга.
Ужин состоял из ростбифа с йоркширским пудингом и тушеными овощами. Все собрались в большой столовой, которой редко пользовались.
Лиззи нашла в комоде большую белую скатерть из дамаска и салфетки, а также тонкий фарфор и столовые приборы. Стол она украсила букетом из веточек пурпурной бугенвиллеи и маргариток, которые нарвала в саду.
В половине седьмого мужчины собрались на веранде, чтобы пропустить по стаканчику. Они приняли душ, побрились и переоделись. Их волосы были аккуратно причесаны, ботинки начищены.
Это были жилистые загорелые мужчины с обветренной кожей, привыкшие к тяжелому физическому труду и не умеющие вести светскую беседу.
Все же, когда Джек представил им Лиззи, они не смутились, узнав, что она сенатор. Ей не составило труда их разговорить. Стоя у перил веранды и потягивая тоник, она слушала их рассказы о том, как они сгоняли скот, лишь изредка задавая им вопросы.
Ей были приятны эти люди, но все они не шли ни в какое сравнение с Джеком. В темно-синей рубашке и
