его стенах смотровыми щелями для пулеметов. Немцы оборудовали бункер по крайней мере четырьмя «максимами» – по одному на каждую прорезь, – превратив в маленький форт. Подле укрепления и на крыше его расположились танкисты легиона «Кондор». Они покуривали и перебрасывались шуточками. Рядом с мостом можно было видеть офицеров легиона.
– Тут определенно не ждут английских динамитчиков, – высказал предположение Флорри и взглянул на часы. Было одиннадцать пятьдесят пять.
– А вот у Сюзетты, – продолжал Джулиан говорить на немецком, – у той был совершенно необыкновенной красоты бюст.
– Эй, вы! Вы там! – послышался повелительный окрик.
– Э-э, это вы нам? – неторопливо обернулся Джулиан.
– Вы кто такие?
К ним обращался офицер с короткой стрижкой – волосы не длиннее яблочного зернышка, – круглыми глазами и шрамом, пересекающим все лицо. Казалось, что его голова была когда-то разобрана на части, а потом собрана, но наспех и неумело. С одной стороны шрама кожа на лице была неестественно гладкой и странно, мертво-розовой.
– Герр лейтенант Рихард фон Паупел, боевой инженерный состав легиона «Кондор», прибыл в ваше распоряжение, ваше превосходительство, – четко отрапортовал Джулиан, щелкнув каблуками и отдавая армейский, а не партийный салют.
Офицер со шрамом небрежно вскинул руку.
– Прислан в качестве наблюдателя, герр полковник.
– И кем вы присланы сюда для наблюдений, разрешите поинтересоваться? – требовательно спросил он.
– Определенными кругами, герр полковник.
– Что это значит, определенными кругами? Или вы намерены играть со мной в игры-загадки?
– Будет лучше, если я скажу, что исходом сегодняшнего мероприятия интересуется не только генеральный штаб, герр полковник. Интерес проявляют также некоторые люди в Берлине. И они потребовали независимого доклада о происходящем.
– Вы из службы безопасности?
– Я не из гестапо, герр полковник.
– Будь вы гестаповцем, я бы вас посадил в первый же танк и отправил в Уэску. Как и вашего приятеля в плаще. Вы одеты не по уставу, герр лейтенант, – гневно заметил офицер. – У вас ботинки не чищены.
– Вы не считаете, герр полковник, – Джулиан принял вызов, – что если у нашего немецкого солдата не начищены ботинки, то это только потому, что он торопится не отстать от хода истории. Как указывают наши лидеры.
– Предъявите ваши документы, лейтенант. Иначе я прикажу своим людям гнать вас с моста. Будете наблюдать из окошка гауптвахты. Не вы ли будете те самые английские динамитчики, которых тут так опасаются?
Он кивком подозвал двух сержантов, и те мигом выросли рядом с ним, держа наперевес самозарядные карабины.
– Герр полковник, – начал было Джулиан, но в эту минуту волной налетел на них страшный грохот, и все повернули головы в ту сторону, где он возник.
На вершине холма появилась туча пыли.
– Танки идут! – закричал кто-то.
«Должно быть, они отправились сразу после нас, – мелькнуло в голове у Флорри. – Быстро же они добрались».
Он бросил взгляд на часы: без одной минуты двенадцать. Бункер был почти в пятидесяти ярдах от него. И они еще не добрались до моста. Если Портела надумает атаковать сейчас…
– Мои документы – это моя арийская внешность, – веско произнес Джулиан, – и моя расовая чистота. Мои верительные грамоты – это кровь моих предков, текущая в моих жилах, герр полковник.
– Эти подробности мало кого интересуют в германской армии, герр лейтенант.
– В таком случае, – Джулиан вынул из внутреннего кармана мундира какую-то бумагу и, развернув, предъявил ее полковнику, – вот, взгляните, думаю, это лучше всего разрешит ваши сомнения.
Немец взял документ и в течение нескольких секунд пристально его изучал.
– Все в порядке, герр лейтенант, – наконец сказал он. – Можете расположиться, где вам угодно. Но старайтесь держаться подальше от огня. Мне не хотелось бы сообщать в Берлин о том, что его представителей превратили здесь в штрудель.
– Благодарю, герр полковник. Ваше содействие будет отмечено.
Джулиан уверенным шагом прошел вперед, Флорри следовал за ним. Через несколько секунд они миновали последний сторожевой пост и оказались на мосту.
– Что за штуковину ты ему показал?
– Мой партийный билет. Когда я был в Германии в тридцать втором, я как-то, в порядке пьяной шутки, вступил в нацистскую партию под именем одного парня, с которым был тогда близок, чтобы проверить, смогу ли я сойти за него. Среди той компании, в которой я вращался, многие вступили в партию. Я, бывало, ради смеха хвастал своим членским билетом на вечеринках в Лондоне, чтобы показать, насколько глупы их разговоры об избранной расе. Но, видишь ли, на этом билете стоит один из первых порядковых номеров, и это производит известное впечатление на тех, кто разбирается в таких делах.
Они обернулись и поглядели на коричневатую поверхность воды футах в сорока под ними.
– Роберт, дружище, на меня опять это накатило. Только что. Несколько минут назад.
– Прекрати, – сказал Флорри.
– Кажется, мое волшебное колечко выходит из игры. Передашь моей глупенькой маме, что я ужасно ее любил.
– Не будь идиотом, Джулиан.
– Удачной охоты всем моим приятелям.
– Джулиан!
Первый выстрел прозвучал откуда-то с высоты, из сосен.
– Пора и нам, а, старина? – прошептал Джулиан, вынимая оружие.
Где-то взвизгнул клаксон, и крики: «Партизаны! Партизаны!» зазвучали со всех сторон. Но кадровые солдаты Германии не показали и признаков паники, лишь движения их стали более экономными и четкими. А может быть, так показалось Флорри, для которого вселенная внезапно скользнула в другое измерение: чудовищная, небывалая медлительность захлестнула и поглотила привычную реальность. Внезапно одиночные разрывы стали более частыми, нарастая крещендо до силы громового огня.
С револьвером наготове Джулиан побежал в сторону бункера, находившегося всего в нескольких футах от него. Рядом чиркнула пуля, выбив столбик пыли из камня, следом другая, потом еще и еще. И в эту минуту из бункера раздался громкий треск, подобный тому, с каким физически сильный человек мог бы ломать кусок фанеры, и Флорри догадался, что это начал стрельбу один из фашистских пулеметов. Но он все еще не понимал смысла этих событий. Партизан не было видно, лишь, клубясь, катилось вниз по дороге облако пыли.
– Туда, туда! – закричал ему Джулиан, и они оба нырнули в темноту узкого входа в бункер и тут же оказались в черноте подземелья.
– Усилить огонь, черт возьми! – надсаживался кто-то в глубине укрепленной огневой точки.
Вспыхнуло освещение, Флорри услыхал скрежет и щелканье пулеметных затворов и масляный перестук заправляемых пулеметных лент. Офицер со шрамом выкрикивал отрывистые команды, объясняя пулеметчику, что цель находится в пределах четырехсот метров. Флорри проследил взглядом, как подняли и поднесли к прорезям орудия. Мгновенно догадался, что это были вовсе не тяжелые «максимы», а пугающе рациональная, новая конструкция, ствол которой поддерживался сошкой, с курком системы «люгер» и ружейным прикладом.
– Что ж, герр лейтенант, – усмехнулся полковник, – вам повезло, вы оказались здесь вовремя. Я,
