– Merci, – с чувством сказал Флорри.
Дальнейшее было просто – они вышли из здания пропускного пункта и очутились на французской земле.
– Наверное, каждый на нашем месте испытал бы какие-нибудь особые чувства, – улыбнулся Флорри. – Мне же только хочется курить.
– А мне почистить зубы.
Раздался свисток поезда. Рядом с ними стояло наскоро сооруженное здание французской железнодорожной станции, зеркальное отражение испанского с противоположной стороны границы.
– Надо поторапливаться, – заметила Сильвия.
– Я пойду за билетами. Дорогая, посмотри, нет ли в табачном киоске сигарет. Если есть, купи мне. Если будут американские, то лучше их. И немного шоколада. Люблю шоколад.
И он почти бегом припустил в кассу.
– Остались ли места на поезд до Парижа в купе первого класса? – спросил он на французском языке.
– Да. Есть еще несколько билетов. Не так-то много сейчас пассажиров первого класса, мсье. С июля почти никого и не было.
– У меня только испанская валюта – песеты. Вас не затруднит их обмен?
– Ни в коей мере. Но я возьму небольшой куртаж.
– Что ж, это будет только справедливо.
Флорри просунул деньги в окошечко кассы и подождал, пока не появилась сдача вместе с билетами.
– Мне полагалась небольшая сумма за обмен валюты.
– Отлично, отлично. – Флорри торопливо сгреб деньги и билеты, пытаясь справиться с обуревавшим его нетерпением.
– Поспешите, поезд отходит через несколько минут.
– Я знаю. Поверьте, этот поезд я бы не пропустил ни за какие деньги.
Он рысью устремился к спальному вагону, у которого уже ждала его Сильвия.
– Купил. Вот, ты только посмотри на них!
– В киоске был только английский табак, дорогой, – сказала Сильвия и протянула ему пачку «Овале».
– Это божественно! – воскликнул Флорри.
Он не мог запретить себе улыбаться.
– Мне так жаль, что не было американских сигарет. Киоскер сказал, что все американские сигареты у него только что купил какой-то американский бегемот.
– Это совершенно не важно, Сильвия. Мы наконец-то в безопасности.
Раздался свисток паровоза.
– Пошли, уже пора пройти в вагон.
Есть они отправились в вагон-ресторан первого класса. Что бы там люди ни рассказывали про французов, но накормить они умеют. Обед был – а может быть, так им показалось после столь долгих месяцев пребывания в красной Испании – необыкновенно вкусен. Насытившись, они прошли в курительный вагон, заказали напитки и сели, покуривая и глядя в окно, как опускается вечер на землю Южной Франции, по которой мчался поезд.
– В Париже мы должны быть к утру, – сказал Флорри. – Я знаю очень уютный маленький отель в Четырнадцатом округе. Давай отправимся туда, а, Сильвия? Заслужили мы с тобой каникулы или нет? Деньги у нас есть. И вообще, по-моему, мы еще не готовы встретиться с будущим лицом к лицу.
Сильвия внимательно смотрела на него. Ее серо-зеленые глаза разглядывали Флорри даже с некоторым любопытством. Она спокойно улыбнулась.
– Неужели и вправду все это кончилось? Я имею в виду революционную Испанию. Даже не верится, – медленно произнесла она.
Флорри кивнул.
– Роберт, можно мне будет немного подумать над твоим предложением, хорошо?
– Конечно.
Она не сказала «нет», вот и отлично! И как здорово соблазнительно это звучит: две недели роскоши в маленьком элегантном отеле в самой культурной стране Европы. После самой некультурной. Флорри откинулся на спинку кресла, затянулся сигаретой. Может быть, эта женщина в конце концов будет принадлежать ему. И он решил, что, пожалуй, пора расслабиться и начать наслаждаться жизнью.
Но, как ни странно, произошло как раз обратное. Вместо хорошего настроения им овладела странная меланхолия. Он словно снова дышал воздухом Испании, он видел ее перед собой, даже не закрывая глаз. Вспомнил лежащего на земле, в пыли, Джулиана, молящего дать ему умереть. Он вспомнил взрыв моста, тот гигантский взрыв, который при всей своей силе оказался совершенно никчемным. Он вспомнил направленные на них ружья поумовцев, идиотский трибунал, штурмовиков, с коммунистическим упорством лезущих в гору с «хочкисами» в руках. Пустую кобуру Гарри Экли. Ночную атаку на Уэску и свой выстрел в чье-то мальчишеское лицо. Те внезапные оцепенение и ужас, охватившие его, когда пуля попала ему в шею. Тонущий в водах «Аким» и языки пламени, пляшущие на поверхности моря.
– Роберт, что с тобой такое? О чем ты думаешь?
– О Джулиане, – ответил он. – До чего мне жаль, что я не смог помочь ему. Я знаю, как много он для тебя значил.
– Джулиан всегда получал все, что он хотел, – со странной холодностью произнесла Сильвия, – и никогда того, чего заслуживал.
Она мягко коснулась его руки.
– Забудь, пожалуйста, забудь. Войну, политику. Забудь все это. Забудь Джулиана.
– Ты права, конечно, права. Абсолютно. Бесполезно мучить себя размышлениями о том, что не можешь исправить. Клянусь, я не стану этого делать.
Он сам знал, что это ложь. Даже в эту минуту, когда он смотрел на ее красивое лицо, перед его взором стоял Джулиан.
«Прошу, возьми меня за руку. Мне так страшно. Убей меня».
– Да, разумеется, права, – кивнула Сильвия. – Мне не удалось купить американских сигарет, так что, мне теперь всю жизнь считать это своей неудачей?
– Сильвия, послушай, а не выпить ли нам еще? – с фальшивой приподнятостью предложил он.
– Извините, ребята, – услышали они и оба разом обернулись.
Перед ними стоял высокий, приятной внешности молодой мужчина.
– Извините, что прерываю вас. Мое имя Фенни. Эд Фенни. Я видел вас в поезде, следовавшем из Барселоны, и только что услышал, что леди говорила про американские сигареты. Пожалела, что не купила их. Это я скупил их все. Позвольте мне предложить вам пачку.
И он протянул им «Кэмел».
– Мистер Фенни, право, это лишнее, – сказала Сильвия.
– Нет-нет, берите, я знаю, как можно мучиться без любимых сигарет. Я немножко пожадничал на границе. Пожалуйста, возьмите сигареты. Вы, англичане, и мы, американцы, должны держаться поближе друг к другу. Вот увидите, мир еще повернется к нам спиной.
Он улыбался. Была в нем какая-то неприятная настойчивость и даже что-то странно знакомое в его внешности. Но он так явно хотел быть радушным, что Флорри победил свою смутную неприязнь и взял сигареты.
– Страшно вам благодарен, – сказал он. – Присоединитесь к нам?
– Нет, спасибо. После такого долгого дня я просто мечтаю добраться до постели. А завтра у меня в Париже несколько деловых встреч, надо быть точным. Рад был познакомиться.
С этими словами он откланялся.
– Роберт, знаешь, я тоже устала.
– Понятно. Я вижу это по тебе. Пошли?
