– Ну что, – обратился к нему старый друг, – похоже, капитан Байярдель, в тюрьме вы отупели и стали глухим? Что вы уставились на меня, как баран на новые ворота?
– Уж не знаю, кто из нас двоих больше отупел, – возразил Байярдель. – Сначала приказываете мне ехать домой сразу после освобождения! Неужели вы и вправду думали, что я останусь дома, когда вы высадились на этом острове?! Теперь же вы и вовсе толкуете о каких-то почестях и прямоугольном флаге! Может, у вас мания величия, приятель? Увы, в последние месяцы болезнь эта поразила на Мартинике очень многих!
– Не волнуйтесь! – отвечал Лефор. – Если это болезнь, то меня наградил ею король. Осмелюсь заявить, что болезнь эта, в конце концов, поистине королевская!
– Король! – печально покачал головой Байярдель, словно окончательно убедившись: его приятель свихнулся. – Король! Какое отношение он имеет к нашей истории?
– Скоро узнаете, надеюсь, – со скромным видом молвил флибустьер, одним пальцем сбивая пылинку со своих бумазейных коротких широких штанов. – А сейчас я дам вам одно поручение. Да, капитан, поручение: вы доставите от моего имени послание Мерри Рулзу. Сообщите ему, что французский корабль скоро войдет в бухту Сен-Пьера и что его капитан, учитывая прерогативы, которыми наделил его всемилостивейший король, требует, чтобы его флагу были возданы соответствующие почести. Позвольте дать вам совет, капитан: дорогой поразмыслите над тем, что я вам сказал; возможно, вы многое поймете еще до прибытия в форт.
– Вы в самом деле видели короля?! – вскричал Байярдель.
– Собственной персоной! – подтвердил Лефор. – И даже его высокопреосвященство кардинала Мазарини. Они надавали мне кучу всяких бумаг, которые называют королевскими грамотами, и эту золотую медаль – самую красивую, какая когда-либо украшала грудь честного человека.
Но капитан Байярдель еще был полон сомнений.
– Умоляю вас, дорогой друг, не шутите. Если вы будете продолжать в том же духе, я в конце концов подумаю, что солнце Мартиники стало для меня слишком жарким и я сошел с ума. Что это за история с королевскими грамотами? Разве вы уже не флибустьер на службе у командора де Пуэнси?
– Я – корсар его величества! – вскричал Лефор. – А к тому же командующий эскадрой волею короля! Я имею право поднимать войска и вооружать корабли. А эти грамоты, сударь, которыми вы, похоже, пренебрегаете, дают мне власть чинить суд и расправу за преступления, совершенные на море, в портах и колониях. Я явился потребовать отчет за совершенные здесь преступления и восстановить в правах ее высокопревосходительство, согласно решению короля, утвердившего ее в должности губернатора! И чтобы все всем было ясно, скажите Рулзу, что через час я прикажу возвестить об этом во всеуслышание во дворе форта в присутствии всех солдат вспомогательных войск и жителей Сен-Пьера!
– Я еду! – теряя голову от услышанного, пролепетал оглушенный Байярдель. – Но, ради Бога, Лефор, поспешите, если хотите застать майора живым! Он может задохнуться от злобы или от испуга!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Слово капитана Лефора
Когда Байярдель въехал в Сен-Пьер, он увидел три корабля из эскадры Лефора, приближавшихся к берегу и готовых бросить якорь. Но не стал слишком долго любоваться этим зрелищем, которое при других обстоятельствах было способно сильно его взволновать. Он думал, что у него нет основания сомневаться в словах Лефора; но то, что сообщил ему флибустьер, казалось невероятным, будто он грезил наяву. Ни за что на свете он не пошел бы против воли своего старого друга, которому был обязан свободой. И он сказал себе: если даже это сон, то лучше и поступать, как во сне, отдаться на волю обстоятельств, какими бы невероятными они ни казались.
Он выехал на каменистую дорогу форта. Копыта лошади оскальзывались на камнях, и Байярделю приходилось браться за хлыст, заставляя ее перепрыгивать через рытвины. Несчастное животное взмокло под тяжелым седоком, ноги у него дрожали. Байярдель старался приободрить его голосом и жестом. Вскоре он достиг ворот форта, перед которыми стояла усиленная вооруженная охрана, готовая поднять тревогу. Но солдаты его узнали и не вскинули мушкетов.
Байярдель поднялся в стременах и крикнул:
– Отворите ворота! Настежь! Прибывает капитан Лефор! С поручением от самого короля!
Двое факельщиков бросились к угловой сторожевой вышке и стали подтягивать вверх на цепях огромные главные ворота. Не успели они закончить, как Байярдель поднял лошадь на дыбы и влетел во двор форта, наводненный вооруженными солдатами.
Байярдель остановился. Он обвел взглядом построенные роты вспомогательных войск и громовым голосом прокричал:
– Капитан Лефор с поручением от его величества!
Лауссей, видевший, как приехал Байярдель, подбежал и схватил лошадь под уздцы.
– Что вы говорите, капитан? – задыхаясь, переспросил он.
– Поручение его величества! – снова зычно проговорил Байярдель, – Да здравствует Лефор!
– Да здравствует Лефор! – подхватил Лауссей.
– Да здравствует Лефор! – послушно повторили солдаты.
Вдруг одно из окон распахнулось и, как только крики стихли, раздался голос Мерри Рулза:
– Что за шум? Что тут такое?
Байярдель запрокинул голову и увидал бледного, взволнованного Рулза, который был не в силах взять себя в руки.
– Господин майор! – обратился к нему Байярдель. – У меня для вас послание!
Он спрыгнул с лошади, прошел сквозь строй солдат и направился к кабинету майора. Байярдель взлетел по узкой лестнице, перескакивая через ступени, пересек лестничную площадку и увидел, что Мерри Рулз, снедаемый нетерпением, не стал дожидаться его в кабинете. Он шел Байярделю навстречу, широко шагая и
