Одержимая

опасность.

Поспешила сквозь темноту, сторонясь тех, на кого могут охотиться люди. Семья ведьмы что-то праздновала, их колдовская энергия, искрясь, прорывалась наружу. Почти добежала до дома Кейти. Сильный запах вдруг перекрыл все остальные. «Свежий».

Пригнулась, нос прижала к земле. Сумасшедший возвращался этой дорогой. Джейн притихла. Я склонила голову, взяла руководство на себя. Короткие равномерные вдохи втягивали воздух и запах следов. Я высунула язык, стала нюхать и пробовать. Подняла глаза к небу. Солнце давно зашло. Припала к земле. Отправилась по следу, передвигаясь бесшумно в ночи. Я хороший охотник.

Тот сумасшедший перешел большую реку по мосту. Мост был полон машин и залит светом. Никакой тени, чтобы незаметно проскользнуть. Забралась высоко на железку. Внизу ко мне приближался фургон, выплевывая клубы яда. Подтянула лапы. Рассчитала время, словно в погоне за добычей. Прыгнула.

Когти и лапы ударились о машину. Я зашаталась. Металл подо мной заскрежетал. Пригнулась, нашла равновесие. Трясло, будто скакала на буйволе. Когти инстинктивно цеплялись за металл в поисках плоти.

На другой стороне большой реки город опустел, запахи изменились. Здесь было меньше смерти: кислая речная вода, мертвая рыба, алкоголь, выхлопные газы. Больше добычи: домашние и дикие кошки, много собак. Большие крысы, нутрии. Джейн их раньше изучала. Десятикилограммовые крысы. Хорошая пища? Птицы — хищники и добыча. Охотились совы. Летучие мыши. Белки — крохотные, на один зуб. Комары — слишком маленькие, чтобы их ловить. Болото. Сточные воды стекали в озера вокруг Нового Орлеана. Неподвижная вода расстилалась впереди. На поверхности отражалась яркая, заостренная луна.

Фургон замедлил ход. Я спрыгнула. Попила воды с какими-то мелкими растениями и букашками. Прямо передо мной, в конце короткой дороги, из темноты выглядывал приземистый домик. Окна с человеческим светом смотрели как глаза хищника. И никаких других строений поблизости. На полусогнутых, поджав хвост, двинулась по следу к дому, который находился под защитой силы. Но не колдовской. Она насторожилась. Припоминая что-то. «Народ», — подумала она.

Такие, как она. Чироки. Я оттолкнула ее прочь. «Это моя охота». Прошла по следу сумасшедшего вокруг дома. Домашний кот, собачий запах. Внутри, с людьми, домашние животные. Позади среди деревьев стояла низкая деревянная хижина. «Милая сторожка, — подумала она в сильном волнении. — Здесь живет старейшина. Я помню!»

Там, в глубине, я положила лапу на ее мысли, требуя тишины. Подкралась к хижине. На земле полно следов сумасшедшего. Запах повел меня по тропинке в лес. Натоптанная тропинка. Укрытие неподалеку? Или он охотился на старейшину?

«Нет», — подумала она. Возник образ беспомощных котят. «Надо защищать! — потребовала она. — Как и старейшину». Я затолкала ее вниз, глубоко, откуда ее не слышно. Она стала бороться. Ударила ее внутренними когтями, задавив ее мысли. Это охота. Она замолчала, злая, встревоженная.

Шла по следу сумасшедшего в лесу. Сосны, елки, дуб, клен, амбровое дерево. Земля смердела гниением. Это от собак старейшины. Два собачьих тела разлагались в зарослях кустарника. Это была территория охоты.

Я двигалась медленно, хвост держала параллельно земле. Помнила, с какой скоростью перемещался сумасшедший. Не как больная добыча. А как ветер. Невидимый, быстрый. Я часто останавливалась, втягивая носом воздух. Оборачивалась назад, принюхивалась, промеряла деревья. Пожар этот лес не чистил, подлесок рос густо. Тропинка в одном направлении. Ловушка? Сумасшедший догадался бы про ловушки.

Деревья расступились, и я вышла на поляну. Земля была засыпана сосновыми иголками. Я пригнулась, выжидая. Все было тихо. Медленно я обошла вокруг открытого участка. Ничего не нашла. Ни продолжения тропинки. Ни следов исчезновения вампира. Осторожно двинулась в центр поляны. Почва была наполнена духом сумасшедшего, воняла старой кровью. Гниением пожирателя печени. Он не уходил отсюда. Но его здесь не было. Странно. Игра и охота для нее, для Джейн.

Я посмотрела на небо. Ночь скоро кончится. А нам далеко до нового логова, до камня, который она пометила, чтобы найти дорогу. До еды, которую не надо было преследовать. Большой кусок мертвой коровы лежал в логове в холодном месте.

«В холодильнике, — подсказала она мысленно. — В бесплатном доме».

Повернувшись, я пошла обратно по тропинке.

Почти на рассвете я остановилась на границе города, в безопасном месте, среди множества теней. В саду возле дома, где спала семья. Кто-то храпел. Джейн очнулась, заявив, что теперь она альфа. Если я не трансформируюсь, Пантера останется на весь день, а она будет внутри. Но это плохо для нашей охоты. Я-мы забрались под дерево. Припали к земле. Я позволю ей выйти. Я-мы поменялись ролями. Серость, похожая на полумрак пещеры, поглотила меня. Свет и тьма, молния на изорванном грозой небе. Кости сдвинулись с места, затрещали. Боль пронзила тело, словно в меня вонзили тысячи ножей.

Зашипела. Ушла.

Нагая и грязная, я лежала на земле, задыхаясь и трясясь, как будто после удара молнии. По ноге полз паук, я стряхнула его. На этот раз я, кажется, дольше обычного находилась в сером пространстве превращения. Я понятия не имела, что на самом деле происходит при трансформации, хотя видела цифровое видео, которое не так давно сделала Молли. В действительности я не пропадала в какой-то иной сфере, а просто сверкала, как свет из тени, как молния из грозовой тучи. Я решила, что это может быть чем-то вроде квантовой механики или физики: мои клетки перемещались, но никуда не исчезали. Вроде того. Естественно, я никого не спрашивала об этом. Отдышавшись, я перекатилась сначала на четвереньки, а потом встала на ноги.

Мне срочно требовались калории, но прежде надо было одеться. Я стянула с шеи мешок и развернула одежду. Я так туго ее скатывала, что она всегда жутко мялась, но это все равно было лучше, чем ходить голой. Я натянула джинсы, футболку и привязала мешок, в котором остались только деньги, мобильник, ключи и оружие (кол, крест и пистолет), к талии и влезла в башмаки на тонкой подошве. Ни лифчика, ни трусиков, но все прикрыто. Я завязала свои длинные волосы в узел, чтобы не мешались. По крайней мере, они никогда не спутывались при трансформации. Расправив плечи, я шагнула из-под крыши дома навстречу рассвету. Я не представляла, где нахожусь географически, однако мое кошачье чутье подсказывало, что идти надо на северо-восток. И я хотела есть. В моем животе громко урчало.

В неясном свете наступающего утра я разглядела круглосуточный магазин и купила шоколадный батончик — для калорий, кока-колу — для энергетического кофеинового вплеска и новую губную помаду. Зашла с покупками в туалет и привела себя в порядок, вымыв лицо и руки и вычистив грязь из-под ногтей. Мне понадобится такси, но ни один уважающий себя таксист не захочет посадить человека, который выглядит так, словно провел ночь под мостом, не снимая одежды. Более или менее прихорошившись, я вернулась к кассиру, заплатила за второй батончик и изо всех сил постаралась изобразить из себя уставшую от жизни ночную тусовщицу.

— Не скажете, где я нахожусь?

Кассир засмеялся. Ему было, вероятно, лет восемнадцать. Прыщавый подбородок, жирные волосы, запах табака и перегара от вчерашнего пива.

— Ты возле бульвара Лапалко.

— Я только что вышла вон оттуда. Там лес, болото и озеро, — ткнула я пальцем. — Что это?

Он снова засмеялся, приняв меня за отчаянную тусовщицу, которая не помнит, где и с кем провела ночь. А я как раз и хотела, чтобы он в это поверил. Его похотливый взгляд вызывал отвращение, но ничего, можно было и потерпеть.

— Национальный исторический парк Жана Лафитта? Может, озеро Катауэтч? В этой стороне несколько озер.

Я вытащила пятерку.

— Она твоя, если вызовешь мне такси. Надежного парня, который отвезет меня назад в Квартал.