ни при чем.
Пришлось завести байк и направиться в гражданский окружной суд, а затем в архив нотариальных актов на Пойдрас-стрит, чтобы проверить записи и разузнать о последних земельных сделках, разрешениях на строительство и прочих подобных делах, в которых могли бы участвовать вурдалаки. Здание архива нотариальных актов было недавно покрашено, но я каждой клеткой носа чувствовала запах плесени и застоявшейся воды — вероятно, застарелые следы урагана «Катрина». Записей было много: в них разворачивалась полная картина вплоть до начала XVIII века. Но то, что удалось найти, вряд ли имело отношение к цели моих поисков.
Клан Сан-Мартен напечатал книгу о митраистах, которая широкому читателю станет доступна через год. На публикацию пошли деньги, вырученные от продажи коневодческой фермы недалеко от Спрингхилла.
Клан Арсено продавал облигации для строительства общественных зданий в городе и округе и вкладывал в покупку земли.
Жена мэра Анна недавно приобрела четырнадцать участков в болотистой местности на юге и западе от Нового Орлеана.
Судя по недавним продажам
Ничего такого, что заставило бы немедленно прозреть и с облегчением воскликнуть: «Так вот где зарыты тeла! Вот он, выродок! Теперь понятно, где он скрывается!» Опять только время потеряла.
Разве что первые документы о земельных владениях клана Пеллисье, подписанные маркизом Леонардом Юджином Захарием Пеллисье, привели меня в замешательство. Также обнаружились бумаги на владение кладбищем, которое постоянно меняло хозяев; то самое кладбище, где мне предстоит побывать сегодня вечером. Частная собственность — в отличие от кладбищ для людей, приписанных к церквам или муниципалитету. Сделка о вампирском кладбище была оформлена в 1902 году: Лео передал его некой Сабине Дельгадо-и-Агилере. Раньше у вампиров такого имени я не встречала, да и не нужно мне это. Общий итог — зря потраченное время.
Предвечернее солнце все еще нещадно палило. Выбегая из здания, наскочила — практически в буквальном смысле слова — на Рика ля Флера, направлявшегося внутрь.
Если он и не ожидал встретить меня здесь, то никак не выказал своего удивления. Черт возьми! Как же все-таки он хорош в этих джинсах, футболке и старых сандалиях! В них я его уже видела. Он остановился на дне ступеньки ниже, согнул одну ногу в колене и поднял солнечные очки на лоб.
— Охотница на вампиров.
Голос не назовешь приветливым, но что за этим скрывалось, я определить не могла:
— Тот самый Джо, — ответила я в унисон. — Собрал информацию о сделках с землей?
— Почти обо всех. Как-нибудь занесу. Уже обедала?
Я прищурилась от солнца, спускавшегося к горизонту, и с ноткой изумления в голосе сказала:
— Пару часов назад.
Он пожал плечами:
— График как у музыканта. Приходи сегодня вечером в клуб. У меня сольное выступление. — Губы поползли вверх, а в черных глазах промелькнула искра неподдельного сексуального желания. — Может, снова станцуешь для меня.
От откровенного взгляда, в котором читался вероятный сценарий развития событий, кровь в моих венах побежала быстрее.
— Буду иметь в виду, — ответила я, проходя мимо к терпеливо ожидающему в тени мотоциклу. Чувствуя, каким жарким взглядом он проводил мою попу, я покраснела. — Только не надейся поставить еще одну зарубку на столбике кровати. Со мной этот номер не пройдет, — бросила я через плечо. — Думаю, такому ушлому парню, как ты, есть чем похвастаться. — Я оседлала байк и надела шлем. — Дай знать, когда соберешь материалы. — Нажала на газ и умчалась прочь. Рик какое-то время мелькал в зеркале заднего вида, а потом и вовсе исчез.
Я внимательно изучила карту, помнила дорогу наизусть. К заходу солнца я разделась и вышла в сад за домом. Пантера кипела от негодования. Скинуокеры обладают магическим умением внедряться в генетическую систему животных, проникать глубже и менять форму с человеческой на любую другую, до мельчайших подробностей перенимать внешность другого зверя, воспользовавшись генетической информацией, которая находится в костях, зубах и коже мертвого зверя.
Я обращалась последние одиннадцать лет, и Пантера терпеть не могла, когда я предпочитала другую форму ее собственной. Теперь, когда во мне поселилось яркое воспоминание — сон о том, как появилась Пантера, этот процесс неожиданно стал расстраивать и меня. Вызывал зуд и беспокойство, никакого удовольствия. А еще, наверное, и чувство вины. Сон явно указывал на то, что Пантера поселилась во мне, когда я похитила ее сущность. До этого мне никогда не хватало смелости разобраться в том, что произошло. Для спасения собственной жизни я украла тело и душу живого существа. В глубине души я понимала, что задействовала черную магию случайно, но отсутствие осознанного намерения не делает ее менее черной.
Мы — Пантера и я — со временем научились жить вместе, делить ее и мою форму, но я была абсолютно уверена, что она так и не простила меня за то прегрешение. Наше сосуществование всегда протекало нелегко, а уж вхождение в другую форму, другое существо и вовсе становилось нелегким испытанием для моей сломленной, раздвоенной души. Пантера оказывалась похороненной глубоко внутри, и, значит, мне приходилось действовать самостоятельно. После превращения обратно в человека меня всегда ждала расплата.
Причем довольно жестокая, если я принимала образ, который требовал изменения массы тела, в меньшей или большей степени отличавшийся от Пантеры, потому что вес должен был уходить или приходить откуда-то извне. При магических превращениях скинуокера закон сохранения массы вещества выполнялся, поэтому всегда присутствовал страх потерять всю или часть себя или часть Пантеры, если я обращалась в меньшее существо с меньшим мозгом, расставаясь на это время с большей частью себя. Она ненавидела это и всегда находила способ наказать меня.
Солнце пронзало небо золотыми копьями, я сидела на самом высоком камне. Он был теплым и теперь приятно согревал мои голые ягодицы, успокаивал. Я открыла сумку со звериными талисманами, вынула из нее ожерелье из перьев и когтей, повесила его на шею, а двойную цепь с золотым самородком положила на камень. Он был слишком велик для выбранной мной формы.
Дотронулась до когтя. Закрыла глаза. Расслабилась. Чувствовала ветер и притяжение повисшей на горизонте луны — она уже не была похожа на серп и уверенно набирала полную силу. Прислушивалась к биению собственного сердца.
Я замедлила работу организма, заставила сердце снизить ритм, давление упало, мышцы расслабились, — состояние, напоминавшее отход ко сну. Согнув ноги в коленях, вытянув руки вдоль тела, я сидела на валуне, окутанная влажным воздухом. У органической материи массу не отнимешь — даже у дерева своя РНК. А вот камень подходит в самый раз — он чист. У него легко забрать массу.
Ход мыслей замедлился. Я погрузилась в перья, когти и клюв, нанизанные на нитку вокруг моей шеи. Глубоко внутрь. Я не думала ни о чем, кроме места будущей охоты. Эта мысль засела у меня под кожей, в дальних закоулках сознания, чтобы не потеряться после
Барабаны памяти медленно отбивали ритм. В воздухе появился ароматный дым костра с травами. Ночной ветер с земли моего народа ласково овеял тело. Я искала двойную спираль ДНК, внутреннюю змею в когтях и перьях на ожерелье. Как обычно, она нашлась, спрятанная и клетках, в остатках мягкой ткани. Я проскользнула в нее, в змею, живущую внутри каждого зверя, в змею-ДНК. Проникла словно бегущая ручьем вода. Как снег, нисходящий с горных склонов. Темный мир поглотил меня.
Дыхание сменило ритм, биение сердце участилось. Последняя мысль — о существе, которым я должна была стать. Евразийский филин.
