Тугая, аккуратно заплетенная коса на его руке. Риз приподнялся и развязал шнурок – распущенные волосы на мгновение накрыли его.
Джоан расслабилась. Ее тело стало гибким и идеально гладким – живая скульптура. Она придвинулась еще ближе, обняла Риза одной рукой, чувствуя, как стучит его сердце, как ритмично вздымается в такт дыханию грудь. Ей было так приятно ощущать его рядом с собой! Риз пообещал, что эта постель останется целомудренной настолько долго, насколько она того пожелает, но не навсегда. Джоан уже сделала первый шаг к освобождению, а дальше по этой дороге ее поведет он.
Распущенные волосы Джоан закрывали его руку, рассыпаясь по постели. В тусклом свете они казались сияющим морем золота.
– Что с ней стало?
Риз считал, что эта часть истории не принесет Джоан упокоения.
– Он пресытился ею, и она вернулась.
– Она вернулась невредимой?
Она слишком хорошо понимала, что произошло, это так было похоже на ее жизнь.
– Нет.
– Где она сейчас? Живет с твоим дядей?
– Она умерла год спустя.
– Покончила с собой?
Риз похолодел от прямоты, с которой был задан этот вопрос.
– Нет. Она не накладывала на себя рук, но желала смерти. Она не боролась за свою жизнь и тихо угасла.
– Я думала о смерти. Однажды на пути в Лондон мы остановились около озера. Оно казалось таким спокойным, безмятежным, чистым, сулило вечный покой. Мне хотелось просто войти в его воды и уже никогда не выходить.
Сердце Риза было переполнено тихой нежностью, кончиками пальцев он поглаживал ее руку.
– Но мне нужно было заботиться о Марке. Ему тогда было всего двенадцать. Это и остановило меня. И еще злость, ярость от осознания того, что мы стали жертвами. Я тогда памятью своего отца поклялась, что сделаю все, что смогу, хотя бы для Марка. Я поклялась вернуть наш дом и добиться того, чтобы тот человек понес наказание за все, что сделал. Я обязательно выполню свою клятву. Ты сегодня был прав: я действительно расспрашивала сэра Жерара о победителях турнира. Три года я жила впроголодь, отказывая нам с Марком в самом необходимом, и откладывала деньги от продажи статуэток, чтобы нанять рыцаря. Наступит такой день, когда я соберу нужную сумму и смогу послать к тому человеку рыцаря, который поможет мне заставить его заплатить за все, что он с нами сделал. Я брошу вызов этому дьяволу, а уж тщеславие не позволит ему не принять его.
Это было признанием, родившимся от союза пылкой страсти и боли душевной раны. Джоан поделилась своими самыми сокровенными мыслями, но в то же время честно предупредила его о своих планах. Возможно, сегодня она все осознала, но, тем не менее, не отказалась от своих намерений.
Я не останусь, и ты знаешь почему.
Он больше не будет спорить с ней по этому поводу. Как-нибудь в другой раз он объяснит ей несбыточность надежд и тщетность усилий, убедит в необходимости отказаться от подобных планов.
Они лежали тихо, оба сознавая, насколько горько ее откровение. Риз поцеловал волосы Джоан, всего один раз, только чтобы дать понять, что он не осуждает ее за проявление минутной слабости у озера. Она выбрала жизнь и борьбу и не собиралась отдавать смерти ни свою жизнь, ни свою душу. Он восхищался ее силой и мужеством, независимо от того, что стояло за этим.
– То, что ты сказал в саду, было неправильным, – прошептала Джоан. – Ну, когда ты уходил. Я не хочу, чтобы ты так думал. Твои прикосновения мне очень приятны.
– Я рад это слышать. Мне было даже думать страшно о том, что я причинил тебе боль.
– Нет, ты не причинил мне боль. Если честно, твое внимание ко мне надолго избавило меня от кошмаров. Я не думала, что такое возможно. Но в то же время мне было страшно, ведь я не должна позволить себе все забыть, верно? У меня ничего не получится, если я позволю себе забыть прошлое.
Она говорила так, будто думала о чем-то, имеющем отношение и к ней, и к нему, и к их отношениям.
Риз долго думал, прежде чем ответить, старался невольно не обидеть ее:
– Ты должна жить так, как велит тебе сердце, Джоан. Но если бы я был на твоем месте, я бы старался забывать, когда это возможно, и вспоминать, когда это необходимо.
Джоан долго молчала. Она почти не двигалась, но Риз знал, что она не спит. От невысказанных слов тишина была напряженной. Он не мог выразить то, что было между ними, словами – это должна была сделать она сама.
И как раз в тот момент, когда Риз уже смирился с тем, что она так ничего и не скажет, Джоан удивила его:
– Ты хочешь меня поцеловать?
– Ты же знаешь, что хочу.
Она подумала.
– Даже если этого не может быть… даже…
– Да.
