Симпатичная, да еще и богатая.
Отсмеявшись, Лоретта позволила Кэлвину взять себя за руку. Они дошли до конца переулка, держась за руки и помахивая ими.
— Когда же я увижу твой сказочный дворец?
— Когда? — снова засмеялась Лоретта. — Да когда хочешь!.. А где у тебя мама, Кэлвин?
Она тут же пожалела о своем вопросе. Кэлвин выпустил ее руку и засунул свои руки в карманы; лицо его вновь приняло яростное выражение.
— Нет ее, — буркнул Кэлвин.
— Прости, — извинилась Лоретта, решив, что мама у Кэлвина умерла.
— Она бросила нас и смылась, когда я еще был маленький. Мы с отцом не любим о ней вспоминать. Мой отец вообще пропащий человек в том, что касается женщин. Говорит, что ни одной из них нельзя верить. Он прав, наверно. — Кэлвин сердито глянул на Лоретту. — Это твой дом?
— Да.
Кэлвин хмуро, не без зависти изучал ее дом, потом вдруг спросил:
— А у тебя есть мать и всё такое?
— Да, — ответила Лоретта и тут же добавила: — Хочешь, я тебя с ней познакомлю?
— Как-нибудь в другой раз, — ответил Кэлвин и направился к проулку.
— Подожди, Кэлвин!
Он обернулся — маленькая, одинокая фигурка в сгущающейся темноте.
— Чуть не забыла. Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Джетро нужна кровь. Ты не мог бы пойти в больницу и сдать для него пятьсот грамм?
— Фу ты! — грустно вздохнул Кэлвин и вернулся к Лоретте. — Я так увлекся самим собой, что совсем забыл о Джетро. Вот кому действительно паршиво… Какие могут быть разговоры! Прямо сейчас туда пойду.
— Кэлвин!
— Да?
— Тебе хорошо, у тебя есть отец, — тихо сказала Лоретта. — Мой отец давно ушел от нас.
— Ах так, значит, мы на равных, — задумчиво произнес он и взялся за шапку. — Пока, Лу.
— Пока.
Он исчез в черной дыре проулка, оставив Лоретту с тем, что она не успела ему сказать. В частности:
«Не вини свою маму, Кэлвин, в том, что она от вас ушла. Может быть, у нее не было другого выхода, как у моего отца». И еще:
«Пожалуйста, будь осторожен. Помни, что они за тобой охотятся. Не попадайся им». И, наконец, самое главное:
«Пожалуйста, не передумай и приходи ко мне. Пожалуйста, приходи скорее!»
Ничего этого она не успела сказать ему и теперь вдруг испугалась, что Кэлвин больше не придет. В душе у нее вдруг родилось щемящее чувство потери. Оно было страшнее всех ее прежних ощущений, когда ей казалось, что терять больше нечего. Было трудно сохранять это самое «хладнокровие», когда у окружающих тебя людей было так много способов согреть тебя. Прикосновением. Улыбкой. Взглядом.
Даже угрюмым взглядом.
ГЛАВА 12
На следующий день Лоретта не пошла в школу и осталась дома, чтобы дать маме хоть немного отдохнуть от домашних хлопот. Да и вообще: с ее новым настроением Лоретте было куда приятнее сидеть дома, собирая в школу младших братьев и сестер, моя посуду после завтрака и протирая на кухне пол. Однако, очистив десять картофелин, вылущив двести бобовых стручков, заправив восемь постелей и протерев под ними пол, Лоретта чуть ли не пожалела о том, что не пошла в школу.
Когда пришел Вильям, в гостиной никого не было.
— Большой привет моей Лоретт, — шутливо поздоровался он с сестрой, но лицо у него было озабоченным и усталым.
— Как твой склад, милый брат? — с той же усталой миной спросила Лоретта.
Вильям тут же отбросил притворную веселость.
— Ах, не спрашивай, — грустно вздохнул он, тяжело опускаясь на ближайший стул. Он закурил сигарету, потом посмотрел на нее и сказал: — Боюсь, придется отвыкать. Теперь мне это не по карману. — Он потушил сигарету в одной из любимых маминых расписных фарфоровых тарелок, а бычок сунул обратно в пачку.
Почувствовав неладное, Лоретта придвинула к его стулу пуф и села рядом с братом.
— Что ты забыл, братец Билл? — в рифму спросила она. — Правда, что случилось?
— Сегодня мне сказали: «С 30-го числа вы можете считать себя свободным от возложенных на вас обязанностей». — Вильям глухо рассмеялся. — «Свободным от возложенных на вас обязанностей». На языке белых это означает: «Ты уволен, парень».
— Нет, не может быть, — прошептала Лоретта. — За что?
— За то, что вел себя кое-как, Лу: опаздывал на работу, пропустил слишком много дней, засыпал на службе.
За окном завывал ноябрьский ветер. Значит, в эту зиму у них в подвале может не быть угля — ни тонны, ни полтонны, ни мешка. А на обед не будет курицы, ни молодой, ни старой — никакой. Оставшийся на плите горшок с жестким куриным мясом вдруг стал необычайно ценен для Лоретты. Она кинулась на кухню, чтобы присмотреть за ним и чтобы… не смотреть в глаза брату.
Но так или иначе ей пришлось вернуться назад. Когда она вошла в большую комнату, Вильям вздрогнул.
— Не надо меня так пугать, Лу. Я решил, что ты побежала обо всем рассказывать маме.
— Мама наверху.
— Уф! — облегченно вздохнул Вильям. — Давай пока не будем говорить ей, ладно? Я подал апелляцию в Совет по делам гражданских служащих и должен выиграть, принимая во внимание мою хорошую анкету, трудовой стаж и так далее. Если же нет… Может, удастся за это время найти какую-нибудь другую работу. Не надо ее пока расстраивать.
Лоретта кивнула. Действительно, не следовало ставить маму в известность. Лоретта решила переменить тему:
— А как поживает Ширли?
— Мы больше с ней не встречаемся. Ты разве не знала? Ширли нужен перспективный мужчина, — с горечью произнес Вильям. — А какие у меня перспективы!
Лоретта вздохнула. Куда ни поверни разговор, все равно упрешься в финансовое положение Вильяма, подумала она.
Вильям определенно нервничал. Он вновь прикурил сигаретный бычок и смотрел на дым.
— Если бы у меня была мастерская! Я так удачно начал, Лу. Я стал получать так много заказов, что мне уже не хватало моего свободного времени. Ну и заварил кашу у себя на службе. — Вильям покачал головой. — Недаром говорят: не гонись за двумя зайцами — не имеет смысла.
Лоретта подумала о Фессе и его компании и сказала:
— Людям помогать тоже не имеет смысла.
— Вот как? — удивился ее неожиданному заявлению Вильям. — Что-то непохоже на тебя, Лу.
— Честное слово! Если бы ты сотрудничал с полицейскими, они бы не закрыли твою мастерскую. Правильно?
— Наверно.
— Ну и надо было с ними сотрудничать. Все равно ребята считали, что ты на них доносишь. Они даже собирались избить тебя, пока я не вправила им мозги.
