негр попятился, пытаясь остановить кровотечение из рваных ран. На эту ночь с него было достаточно.
Эрл стоял, слегка покачиваясь, так как постепенно начинала давать знать о себе боль, временно притуплённая адреналином. Сильнее всего болели руки; костяшки пальцев были украшены кровью. Эрл несколько раз разжал и стиснул кулаки, ощущая обжигающую боль. Однако все кости, похоже, были целы. Обернувшись, он увидел на лицах негров, залитых светом светильников, неприкрытый ужас. Заключенные таращились на него, словно на жестокого, кровожадного зверя, только что родившегося среди них. До Эрла лишь сейчас дошло, что он весь забрызган кровью.
Он нащупал длинный порез на голове, и его пальцы окрасились алым. Эрл осмотрел левую руку, вспоротую ножом. Обе раны кровоточили. Раскрыв мешок, украденный из прачечной, Эрл достал чистую нательную рубаху, зубами разорвал ее по швам и быстро соорудил импровизированные повязки, останавливая кровотечение. Он понимал, что ни одна из ран не смертельна, однако чем меньше крови он потеряет, тем быстрее восстановит силы. Плохо, что у него нет рыболовной лески: в некоторых местах можно было бы наложить швы.
Вдруг Эрл услышал причитания:
– Мама! Мама! Я не хочу отправиться в «дом криков»! Мама, сделай так, чтобы меня не забрали в «дом криков»! Господи, только не «дом криков»!
Негр, нападавший на Эрла с ножом, пришел в себя и обнаружил, что умирает. Сбитый с ног ударом Эрла, он ухитрился напороться на собственный нож. Лезвие глубоко вошло в бедро. Рана кровоточила настолько сильно, что не вызывало сомнений: несчастный умрет от потери крови. Вокруг раненого стояли заключенные, завороженно глядя на мучения своего товарища.
– О Господь! – вопил молодой негр, беспомощно размахивая руками. – Избавь меня от такой смерти. Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы меня не забрали в «дом криков»!
Похоже, никто не знал, как ему помочь. У Эрла перед глазами промелькнули военные воспоминания: молодые парни, кровь, горечь потери, нежелание поверить в то, что все произошло так быстро, оцепенение и растерянность оставшихся в живых. Все это было знакомо ему слишком хорошо.
Поднявшись на ноги, Эрл подошел к парню и опустился перед ним на корточки.
– Сильно ты порезался, сынок, – сказал он.
– Босс, не отдавайте меня им. Пожалуйста, умоляю вас именем Господа, не отдавайте меня.
– Успокойся. Чем меньше ты будешь кричать и дергаться, тем меньше крови потеряешь.
Эрл склонился над раной. Из нее торчал нож мясника со старой, отполированной руками рукояткой.
– Сынок, сейчас я вытащу нож из раны. Тебе будет больно, очень больно.
– Босс, помогите мне!
– Эй вы, ребята, – окликнул Эрл, – кто-нибудь, подойдите сюда. Дайте этому парню что-нибудь, во что можно вцепиться. Еще кто-нибудь пусть принесет тряпку, смоченную в холодной воде, и протрет ему лоб. Если он не успокоится, ему не выжить.
Заключенные суетливо бросились исполнять его распоряжения.
Как только раненого надежно ухватили, Эрл положил одну руку на мускулистое бедро, другой ухватился за рукоятку ножа, глубоко погруженного в рану, пенящуюся кровью, подмигнул парню – как он теперь разглядел, совсем еще мальчишке, каких ему вдоволь пришлось насмотреться на войне, – и резко выдернул лезвие. Молодой негр вздрогнул от пронзительной боли, но не издал ни звука.
Тотчас же кровотечение усилилось.
– Принесите мне шнурок, веревку или еще что-нибудь. Необходимо перетянуть артерию.
Кто-то отправился на поиски, однако кровь прибывала так быстро, что Эрл испугался, как бы не опоздать. Он осторожно раздвинул края раны.
– Поднесите сюда свет, чтобы было лучше видно!
Светильник опустили, и Эрл рассмотрел в глубине раны пульсирующую рассеченную артерию. Никакого зажима у него не было, поэтому он погрузил в рану руку и пережал тонкий сосуд двумя пальцами, перекрывая кровь.
– Он должен оставаться в таком положении до тех пор, пока бедолаге не окажут врачебную помощь.
– Раньше утра это не произойдет.
– Что ж, если нам удастся держать его неподвижно, теперь, когда я зажал этот брандспойт, парню, возможно, и удастся выкарабкаться.
– Ради чего? – спросил кто-то. – Ради того, чтобы вернуться сюда?
– В чем-то ты прав, дружище. И все же я сохраню этому мальчишке жизнь. Возможно, он еще увидит лучшие времена. А вам, ребята, предлагаю затянуть песню, как это у вас чертовски хорошо получается. Это поможет раненому продержаться лишнюю минуту-другую до прихода врача.
Негры затянули песню.
Глава 25
«Дорогая, должен тебе сказать, что условия жизни здесь самые примитивные. Однако после Африки и Азии приятно снова оказаться на родной земле, хотя штату Миссисипи предстоит еще проделать очень долгий путь, прежде чем он догонит остальные США».
Сэм сидел в уютном кожаном кресле в кабинете. Перед ним стояла чашка кофе и лежала стопка писем с военными штемпелями, написанных на больших листах тонкой бумаги, которые были сложены много раз так, чтобы получился маленький и удобный конверт, и подписаны на каждом сгибе: «ПОБЕДА».
Это было самое первое письмо, датированное 9 января 1943 года.
