размахивает мечом. Воины Солдата дрались хладнокровно. Они поставили силки и предоставили врагу самому затянуть на своей шее петлю. Победа такой ценой не вызывает особого восхищения, но триумф обычно приходит к умному, а не к тщеславному.
Солдат был доволен исходом битвы.
Воины ликовали. Они вернутся в Карфагу первыми вестниками победы. Уже сейчас к берегам бегут посланцы, высматривая суда, что пересекают Лазурное море, в надежде принести на улицы Карфаги известия о победе.
— Победа!
— Отомстили!
— Победа!
Радостные люди высыпали на улицы. На площадях и в парках ставили столы. Вино потечет рекой. Будут жарить быков, будут бить в барабаны, будут трубить трубы. Весь материк узнает, что в Карфаге праздник. А такие неистовые празднества устраивают только по одному поводу: по случаю победы.
Солдат был доволен.
— Ты герой! — закричала Велион, обхватив его перепачканными кровью руками.
— Это твоя победа! — закричал Голгат. Его приветствовали усталые воины.
Солдат пошел к лагерю Гидо и Сандо, чтобы поблагодарить союзников. Это была и их победа.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Самым радостным событием после одержанной победы было возвращение утерянных стягов. Шатры Волка, Крокодила и Дракона стерли с себя позорное клеймо отдавших шатровое знамя врагу. Флаги снова были в руках карфаганцев, и многие воины со слезами радости на глазах подходили к знаменам.
На следующий день состоялась встреча глав двух армий.
— Приветствую, маршал Кафф.
— Здравствуй, Солдат.
Кафф вышел во главе личного состава имперской гвардии. Он стоял напротив Солдата с непреклонным выражением лица, великолепный в своих сверкающих доспехах из золота и серебра, с пышным маршальским знаком на нагруднике. В креплении на обрубленном запястье Каффа сидел голубь.
Солдат был по-прежнему в боевом облачении: нагрудник без вычурных эмблем, кожаные доспехи, оплечье лат и сандалии. Он едва успел ополоснуться после битвы. Рядом стояла Лайана в доспехах.
— Мое почтение, принцесса, — пробормотал Кафф, склонив голову. Он было потянулся за рукой Лайаны, чтобы поцеловать ее, но безуспешно. Принцесса гневно взглянула на него.
— Кто он такой? — спросила Лайана, не сводя с Каффа глаз. — Почему так вожделенно на меня смотрит?
Кафф был потрясен. Ведь он ничего не знал о том, что Лайана потеряла память. Маршал отступил на шаг и попытался найти какие-нибудь подходящие слова — эта женщина определенно считала его совершенно незнакомым человеком.
— Он на всех смотрит с вожделением, дорогая, — сказал Солдат не без злорадства. — Не обращай внимания.
Лицо Каффа вытянулось.
— Очевидно, принцессу Лайану либо околдовали, либо с ней произошел какой-то несчастный случай. Она перестала узнавать друзей. Не позволите ли сопроводить вас в Зэмерканд, ваше высочество? А ты, разумеется, — добавил он, обращаясь к Солдату, — как глава иностранной армии имеешь право входить в город лишь по специальному указу правителя. Такой указ не издан, и потому тебе надлежит остаться за городскими стенами.
— Я только что спас твой город, — прошипел Солдат. — И принцесса Лайана не пойдет туда, где она может разделить участь сестры.
— Я лично гарантирую ее безопасность.
— Вы, маршал, находитесь в полной зависимости от решений Гумбольда.
Кафф побелел от злости.
— Я сам себе хозяин!
Солдат сказал:
— Тогда приведи сюда королеву. Если ты не сделаешь этого, я пойду и сам заберу ее.
— Не посмеешь! За всю историю Гутрума карфаганская армия никогда не входила в Зэмерканд. У нас могут быть разногласия, но вы — в нашем подчинении. Мы ваши хозяева, вы — наемники. Существует негласный кодекс, по которому наемная армия не вправе входить в охраняемый город. И уж тем более входить в город с намерением вмешаться в местную политику. Это уже называется вооруженным вторжением, и мы будем противостоять силой любому враждебному действию. Я понятно излагаю?
Солдат поднял брови.
— Хочешь натравить имперскую гвардию Гутрума на Красные Шатры Карфаги? Ты не в своем уме.
— Мы несколько месяцев сдерживали напор людей-зверей и ханнаков. Сдержим и Красные Шатры. И кстати, еще неизвестно, сможешь ли ты их заставить пойти на город. Похоже, ты не понимаешь, что поставлено на карту. Введи войско в город — и навлечешь на него такой позор, какого еще не видела Карфага. Это будет пострашнее, чем проиграть в бою племенам варваров. Назад твоим солдатам дороги уже не будет. И они прекрасно это знают. Они никогда не смогут вернуться домой, к семьям. Их будут считать отступниками.
— Это правда? — спросил Солдат у Велион. — Вас объявят вне закона?
— Может, и да, — тихо сказала она, — но сейчас эти воины, не задумываясь, пойдут за тобой хоть на край света.
— Маршал Кафф, — сурово произнес Солдат, — если к рассвету следующего дня вы не выдадите Гумбольда и не выпустите за ворота королеву Ванду, мне придется брать стены штурмом. Мы не варвары, у нас есть орудия и специальные военные машины. Мы способны проложить себе дорогу силой. А когда мы поднимемся на стены и выбьем ворота, я лично отыщу вас и с удовольствием повешу рядом с Гумбольдом.
Кафф развернулся на каблуках и замаршировал прочь со свитой друзей и, солдат имперской гвардии.
Велион спросила:
— Ты на самом деле станешь штурмовать город?
— Не знаю. Честно, не знаю.
— Какое бы решение ты ни принял и каковы бы ни были его последствия, муж мой, — сказал Лайана, — Гутрум не должен терпеть деспотов, подобных Гумбольду. Я слышала, он изготовил себе меч, украшенный драгоценными камнями, как символ своих прав на королевскую власть. Если Гумбольд устанавливает здесь свои собственные правила, ты имеешь полное право поступать так же.
Спэгг, который прибыл к месту событий в числе тех, кто шел вслед за войском, хотел уже вернуться домой. Но теперь глядел на ворота Зэмерканда в нерешительности. За его спиной висел какой-то мешок.
Спэгг обратился к Солдату:
— Может, мне и не ходить туда, раз уж вы все равно собираетесь штурмовать город? Там, за городскими стенами, я тоже буду считаться врагом?
— Когда идет битва, трудно отличить друга от врага. Такая природа войны. Немудрено и ошибиться. Но все же, если мы пойдем на штурм, я намерен запретить мародерство и поджег частой собственности. Запрись в доме и не показывай носа на улицу, пока все не закончится. Тогда, думаю, наверняка уцелеешь.
Спэгг кивнул и направился в сторону ворот. Солдат окликнул его:
— Погоди-ка, а что у тебя в мешке?
Спэгг тут же насупился.
— Открой мешок.
Торговец руками неохотно размотал свою поклажу. Лайана удивленно воскликнула:
— Золотая рука султана Офирии!
— Вот позор-то, — сказал Голгат, поравнявшись с ними. — Как не стыдно красть у мертвых!
