выхаживал кота, который попал под обвал, и ему раздавило лапы. Возможно, он сможет подсказать, что делать с Иглолапкой.
Воробей ничего не ответил.
— Только не думай, что я не доверяю твоему опыту и решениям, — продолжала Листвичка. — Просто я бы на твоем месте поступила так.
Воробей бросил мышь и пошел прочь. Ему расхотелось есть. Выбросив из головы все мысли, кроме заботы об Иглолапке, он взобрался по каменной осыпи и подошел к палатке Огнезвезда.
Песчаная Буря сидела возле предводителя и вылизывала ему плечи, ее шершавый розовый язык без устали скреб по его гладкой шерсти. Заслышав шаги Воробья, она замерла и обернулась.
— Какие-то новости? — с плохо скрытой тревогой спросил Огнезвезд.
Воробей покачал головой.
— Нет. Я хочу сходить в Сумрачное племя и поговорить с их целителем, — сказал он. — Листвичка говорит, что у него был случай, похожий на Иглолапкин.
— Отлично! — без колебания ответил Огнезвезд. — Только возьми с собой Белку.
У Воробья упало сердце.
— Я сам справлюсь!
— Я знаю, — не стал спорить Огнезвезд. — Но если из-за ливней могло упасть одно дерево, значит, может упасть и другое. Мы не можем рисковать потерять целителя. Возьми Белку, прошу тебя.
Воробей понял, что спорить бесполезно. Но почему именно Белку? Трудно представить, с кем из Грозового племени он хотел бы идти куда-нибудь меньше, чем с Белкой! Разве что с Листвичкой.
Неужели Огнезвезд нарочно пытается свести их вместе?
Напрасные старания!
Воробей вышел из палатки предводителя, спустился вниз и поплелся через поляну. Повсюду вокруг него шуршали листья, трещали и ломались ветки, снова ли коты, пытавшиеся как можно больше расчистить поляну. Все были придавлены несчастьем, не было слышно ни смеха, ни болтовни, коты заговаривали друг с другом только по делу.
— Вытащи эту ветку из лагеря.
— Вплети это в барьер, чтобы укрепить стену.
Лисохвост и Ледосветик тащили шуршащую ветку мимо палатки оруженосцев. При виде Воробья они остановились.
— Как Иглолапка? — крикнула Ледосветик.
— Не лучше, но и не хуже.
Чуть дальше он наткнулся на Терновника, который терзал зубами ветку, пытаясь отгрызть ее от толстого сука.
— Как Иглолапка?
Воробей даже не остановился, чтобы ответить.
— Не хуже, не лучше.
— Как Иглолапка? — прокричала Яролика, пробегая мимо.
— Не хуже, не лучше, — проворчал Воробей.
И неожиданно почувствовал волну сочувствия, хлынувшую на него от одноглазой кошки.
— Не сердись, — негромко сказала Яролика. — Мы спрашиваем потому, что беспокоимся.
Воробей горестно понурил плечи.
— Мне тяжело чувствовать себя беспомощным! — признался он.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Да, я как раз хотел тебя попросить, — кивнул Воробей. Он мог положиться на Яролику, она не раз помогала ему в палатке целителя. — Понимаешь, мне нужно ненадолго отлучиться. Ты сможешь дать Иглолапке маковых семян, если она вдруг пожалуется на боль? Только не больше одного зернышка зараз. Не стоит притуплять ее чувствительность больше, чем необходимо.
— Конечно, все сделаю.
— И если сможешь, отнеси зернышко Кисточке, — добавил Воробей. — Она страшно убивается.
— Ни о чем не беспокойся, — кивнула Яролика, бросаясь в сторону палатки целителя.
Воробей решил перед уходом проведать старую Кисточку. Он неслышно вошел в палатку оруженосцев, где в гнездышках, щедро выстланных папоротниками, отдыхали Пурди и Кисточка.
— Это все моя вина, — твердила старуха. — Это я его сгубила. Из-за какой-то глупой мыши! Как я теперь смогу кусок проглотить? Ах, если бы я не упрямилась, если бы не подняла шум из-за еды!
Пурди с усилием замурлыкал.
— Ничего, ничего… Даю тебе слово, он сейчас в Звездном племени, — сказал он. — Охотится в густом лесу веселый и счастливый.
— Как-то он там один? — всхлипнула Кисточка. — Кто ж его водить будет, кто поможет?
— Жаль, что я так мало знал его, — продолжал Пурди. — Я слышал, что наш Долгохвост, хоть и сле- пой, но выдержал Великое путешествие наравне со всеми.
— Ах, Долгохвост! — вздохнула Кисточка, погружаясь в воспоминания. — Знаешь, я никогда не видела его уставшим. Всегда первый вскакивал, всегда был готов бежать, что-то делать… Всегда без страха смотрел в будущее.
— А каким он был, пока не ослеп? — продолжал отвлекать ее Пурди.
— Зоркий был, что твой коршун, — оживилась Кисточка. — Мог заметить дичь под скалой на расстоянии целого дерева!
Воробей почувствовал на себе взгляд Пурди. Впервые в жизни он поблагодарил Звездных предков за то, что они послали им такого болтливого старика.
— Расскажи мне про его самую лучшую охоту, — попросил Кисточку бывший одиночка. — Я слыхал, будто Долгохвост однажды поймал орла.
— Ну, про орла ничего не скажу, но хорошо помню, как он вступил в бой с совой, когда та пыталась схватить нашего котенка…
Воробей с облегчением выбрался из палатки, оставив стариков предаваться воспоминаниям. На Пурди можно было положиться. Он оставлял Кисточку в надежных лапах друга.
Подойдя к выходу из лагеря, Воробей услышал шелест веток. Белохвост и Бурый вплетали свежие ветки в растрепанный барьер.
— Постой! — крикнула Белка, подбегая к нему. — Песчаная Буря попросила меня проводить тебя в Сумрачное племя.
— Я хочу поговорить с целителем, — сказал Воробей, даже не повернув голову, чтобы поздороваться с рыжей кошкой. Пригнувшись, он юркнул в лаз.
Белка бросилась за ним, однако держалась на расстоянии хвоста за его спиной. Дул холодный ветер — Первый вестник поры Голых деревьев.
Воробей поежился и вздрогнул, услышав хруст де- рева сзади. Впервые в жизни он понял, что деревья тоже могут ломаться. Они казались такими большими, такими сильными… Неужели какой-то дождь может победить их?
Белка ускорила шаг и поравнялась с ним.
— Не нужно бояться леса. Это неправильно.
— Неправильно, когда дерево падает на лагерь, — огрызнулся Воробей. — Однако это случается.
Некоторое время Белка шла молча. Воробей был рад возникшему между ними напряжению — по крайней мере, оно заставит Белку не лезть ему в душу. Он не мог чувствовать себя свободно рядом с кошкой, которую с детства привык считать матерью, пока наружу не выплыла горькая правда: Белка обманывала его и его брата с сестрой, она не была им матерью, а лишь выгораживала настоящую мать — свою сестру.
— Я помню то время, когда ты, Львиносвет и Остролистая были маленькими котятами, — неожиданно сказала Белка.
Воробей сжался в комок.
— Как-то лист с дерева упал Остролистой на голову.
Она решила, будто лес падает, бросилась в детскую и три дня отказывалась выходить наружу!
