– Прекрасно, сэр, если, конечно, леди согласна.
– Я никуда с вами не пойду, мистер Хемингуэй, – заявила азиатка по имени Джин-Мари. – Я хочу остаться здесь.
– Вот видите, как получается, – отозвался Эрл.
Бородатый смерил Эрла цепким взглядом.
– Я боксер, – сообщил он.
– Мне тоже случалось попробовать это дело, – ответил Эрл.
– Я вас в две секунды разделаю.
– Сомневаюсь.
– Ах так? Ну, значит, вы разделаете меня. Послушайте, приятель, давайте расстанемся друзьями, о'кей?
С этими словами бородатый ударил. Он сделал это очень медленно и неловко: сначала развернул корпус, затем вздернул правое плечо, отвел назад локоть и правой ногой шагнул вперед. Кулачище полетел медленно, словно надувной мяч, неумело брошенный женщиной, и Эрл чуть не улыбнулся, глядя на все это.
Он не спеша присел, пропустив удар над собой, так же легко уклонился от столь же медленного и неловкого удара левой, нанесенного совсем уж без координации движений, а в следующий момент с силой выбросил руку вперед. Ноги задиры подогнулись, и он с грохотом рухнул на кафельный пол. Громко, с хрипом вобрав в себя воздух, он перекатился, подтягивая под себя руки и ноги, и поднялся на четвереньки с таким видом, будто собирался опять броситься на Эрла.
Эрл нагнулся к нему.
– А теперь, сэр, я бы на вашем месте угомонился, иначе вам несдобровать. Я могу хоть левой, хоть правой рукой врезать вам под дых, а потом по голове. Таким образом я бы сначала выбил из вас кишки, а затем и мозги. Мне только не хочется попадать в тюрьму за вашу сломанную челюсть или что-нибудь еще. Так что немножко посидите, а потом вам будет над чем посмеяться с вашими друзьями.
Мужчина прожег его взглядом, но даже не попытался встать.
Эрл выпрямился, повернулся к экзотической женщине и сказал:
– Знаете что, давайте поймаем вам такси.
– Превосходная идея, – ответила она.
Они поспешно вышли – им даже не пришлось проталкиваться сквозь толпу, поскольку она расступилась перед ними, – повернули налево по тротуару и удалились от «Ла Флоридиты» по безымянной улице, вдоль которой с обеих сторон также тянулись бары, заполненные народом.
– Кто вы такой? – спросила женщина.
– Вы не знаете моего имени. В общем-то, никто. Эрл Свэггер, – ответил он.
– О! – Она отступила на полшага в сторону и опять окинула его оценивающим взглядом. – Тот телохранитель. Конечно, кем же еще вы можете быть? Вы знаменитый герой. Все только и говорят о том, что вы присоединились к компании блестящих молодых людей с третьего этажа.
– Я не знаю, что это означает, – сказал Эрл.
– О, в таком маленьком городке нельзя сохранить тайну. Честно говоря, мне кажется, что вы слишком прямолинейны для этих парней. Они считают себя по-настоящему умными. Я не стала бы заводить с ними слишком близкого знакомства. Роджер еще ничего, но вот его кошмарный маленький помощник… Мне противно смотреть, как он притворяется, будто его ничего не интересует, хотя всем понятно, что он откладывает в памяти каждое произнесенное слово.
– Спасибо за предупреждение.
– И я должна выяснить еще одно. Вы на самом деле не знали, что это был за человек?
– Нет.
– Мистер Свэггер, вам просто цены нет. Даже не могу сказать, как мне это нравится. Так ему и надо, хвастуну. Это Хемингуэй. Писатель. Знаменитый, богатый. Прославленный рыбак и охотник.
– Кажется, я уже слышал это имя, – задумчиво произнес Эрл, пытаясь вспомнить, где и когда это было. – Что-то связанное со стрельбой? Да, стрелок из охотничьих ружей.
– Наверняка так оно и есть. Ну что ж, вы сделали из него дурака.
– Не собираюсь волноваться на этот счет. Он сам сделал из себя дурака. – Эрл окинул взглядом улицу в поисках такси. – Смотрите-ка, вот и оно. Такси! Такси!!!
Его хорошо поставленный командирский голос заглушил весь уличный шум, и такси тут же затормозило около них.
Эрл проводил женщину к машине и открыл заднюю дверь.
– Счастливого пути, – сказал он.
– Вы даже не намереваетесь пригласить меня выпить или намекнуть на то, что я должна пригласить вас к себе?
– Мэм, судя по всему, у меня только что уже была изрядная неприятность. На сегодня с меня достаточно.
– Зато маленькие мальчики, с которыми вы водитесь, подумают, что вы крутой из крутых. Хотя вряд ли вас это волнует. И это как раз то, что мне в вас нравится, мистер Свэггер. Ведь вам на самом деле безразлично, что о вас думают, не так ли?
– Честно говоря, мэм, мне это действительно безразлично.
Она открыла кошелек и вынула визитную карточку.
– Прошу вас, не зовите меня «мэм». Я ведь вам не двоюродная бабушка. Меня зовут Джин-Мари Огастин. Я возглавляю местный офис «Трансуорлд эр лайнз», мой муж пилот и часто бывает в отлучке. Но дело не в этом. Это опасный город, мистер Свэггер. Возьмите мою карточку. Если вам понадобится друг, позвоните мне. Я знакома со множеством людей, я могу обратиться к кому угодно, я говорю по-испански, как на родном языке, потому что это действительно мой родной язык. Я смогу помочь вам.
– Спасибо, – ответил он, – но я не собираюсь оставаться здесь надолго.
Женщина рассмеялась.
– Именно это я сказала, когда приехала сюда десять лет назад. Доброй ночи, мистер Свэггер.
– Доброй ночи, миссис Огастин.
– Между прочим, это ваша улица. Именно здесь вам надо жить.
– Моя улица?
– Ну да, смотрите.
Она взмахнула рукой, указывая на фасад углового здания справа, украшенный надписью: Calle Virtudes.
– Каль-е вир-ту-дес, – произнесла она с раскатистым «р»: виррр-ту-дес.
– Ну и что?
– Это улица, на которой вам нужно жить. Я в этом уверена.
– Ничего не понимаю.
– В переводе на английский это означает: «улица достоинства».
Она улыбнулась, закрыла дверь, и такси укатило.
Глава 32
– Вы войдете туда. Если окажется, что это он, убейте его. Стреляйте в него много раз. Встаньте над ним и изрешетите пулями. Я отсюда подстрахую вас.
– Э-э… Подать вам какой-нибудь сигнал, Рамон?
– Не нужны нам никакие долбаные сигналы. Вперед, мой друг, пора подстрелить крупную дичь.
Капитан Латавистада, охваченный охотничьим азартом, изменился до неузнаваемости. На лбу у него густо высыпали бисеринки пота, кожа раскраснелась, он весь дрожал от нетерпения. Все это было не из-за того, что он чего-то боялся, ни в коей мере, – напротив, он был совершенно счастлив. Видимо, он готовился полностью перейти в мир насилия, в мир резни, приводившей его в такое ликование, что все остальное переставало для него существовать. Возможно, он и впрямь забыл, кто такой Фрэнки. Ему хотелось лишь одного: настичь добычу и убить ее самым мучительным способом.
– Vamos, amigo![46] – рявкнул он на Фрэнки, который еще ни разу не слышал такого тона от своего нового коллеги, но сейчас признал его за нечто редкое и весьма ценное. Это
