Солдат все еще колебался.
— Ты готов рискнуть своей жизнью, обернувшись воробьем? — спросил он. — Тебя будут подстерегать хищники.
— Повсюду великое множество воробьев. Мир заполонен воробьями. Мне должно очень сильно не подфартить, чтобы я попался хищнику.
— Да будет так, — решил Солдат. — Мы с благодарностью принимаем твое предложение.
Глава девятая
Воробей летел над землей. Это осторожное маленькое существо никогда не оставалось подолгу на одном месте, даже если его одолевала усталость. А меж тем воробей и впрямь был сильно измотан. Он летел с самого рассвета, присаживаясь на несколько секунд то здесь, то там. Где бы он ни приземлялся, остальные воробьи смотрели на него с подозрением, будто не признавая за своего. Некоторые даже пытались затеять с ним ссору, хотя он норовил уклониться от драки, если это было возможно.
В небе кружили соколы и орлы, но к счастью — никаких ястребиных вроде пустельги. Луз — а это был он, принявший обличье воробья, — знал, какую местность предпочитают ястребиные, и старался избегать таких мест — лесов и рощ. Соколы и орлы не интересуются такой мелкой добычей, как воробьи. Они гоняются за зайцами и даже небольшими оленями. Луз мог опознать пустельгу по внешнему виду: она имеет более обтекаемую форму крыльев, нежели канюки, луни и коршуны, и у нее рыжеватые перья на внутренней стороне крыла.
В тех случаях, когда избежать леса не удавалось, Луз соблюдал предельную осторожность и глядел в оба.
Однажды ему пришлось укрыться в дупле трухлявого дуба. Хозяйка-белка не желала пускать его туда, но Луз увидел ястреба-тетеревятника — родственника пустельги, и у него не было выбора. Когда белка попыталась угрожать ему, Луз крикнул самым громким голосом, на который только был способен воробей: «Пошла прочь отсюда, дура!» Белка, которая, разумеется, никогда не слышала, чтобы птица разговаривала человеческим голосом, в страхе поджала хвост и ретировалась в глубь дупла. Когда ястреб-тетеревятник улетел, Луз поблагодарил белку и продолжил свой путь.
К сожалению, Луз очень смутно представлял, где искать Утеллену. Он знал: женщина находится в военном лагере, расположившемся где-то среди гор и холмов. Разумеется, лагерь достаточно велик, трудно было его не заметить, но маленькой птичке пришлось потратить несколько дней в полетах над пропастями и ущельями. Дважды воробей-разведчик едва избежал смерти, попавшись на глаза сначала ястребу- тетеревятнику, а потом пустельге.
Однако это не устрашило Луза. Он продолжал поиски, останавливаясь только затем, чтобы перекусить семенами или фруктами и попить из горных ручьев. На пятый день второй недели он нашел армию в долине к северу от высоких скал. На краю лагеря солдат кормил птиц хлебными крошками. К тому времени Луз успел ужасно проголодаться, поскольку ничего не ел уже сутки. Он затесался среди зябликов и воробьев, суетившихся над крошками.
— Есть! — крикнул вдруг солдат.
И внезапно Луз вместе со многими другими птицами оказался в сети. Он отчаянно бил маленькими крылышками и клевал толстые нити сетки… Тщетно. Его поймали! Сверху протянулась рука, взяла Луза и аккуратно выпутала из ловушки. Затем его засунули в клетку, где уже сидела дюжина птиц. Они отчаянно орали и бились о решетку своей тюрьмы.
Юноша был в отчаянии. Солдат дал ему важное задание, а Луз позорно провалился! Он попал в руки врага, в клетку, возможно — на всю жизнь.
Грязная рука взяла клетку и подняла ее.
— Гляди, что я добыл на ужин.
Несколько солдат подошли ближе.
— Жалкая горстка воробьев и зябликов. Их не хватит и на одного человека, не говоря уж о дюжине!
— Лучше, чем ничего, — возразил солдат, пленивший Луза.
— Нет уж, спасибо. Пойду, поищу харчишки получше, чем этот жалкий пучок перьев.
Солдат обиделся и отправился восвояси.
— Не желаете ли это купить?
— Зачем? — спросила коренастая женщина.
— Съесть на ужин, например.
— Не буду я есть этих несчастных крошек.
— Тогда они будут песнями услаждать твой слух. Чем плохо?
— Да на кой они мне нужны? Эти пичуги и петь-то не умеют, только трещат без умолку. Поищи другого дурака, а мне не мешай. Видишь, я стираю…
Луз начал надеяться, что его выпустят на свободу, но тут к солдату приблизился рыцарь с соколом на запястье.
— Я дам тебе две спинзы за всех.
— Только две? — спросил солдат.
— Вполне честно.
— Ладно.
Клетка перешла из рук в руки. Новый владелец вошел в шатер, где на насесте сидел охотничий ястреб.
— Ужин, Джезебел, — сказал рыцарь, показывая ястребу клетку, полную чирикающих пушистых шариков. — Неплохая замена мышам, а?
Теперь зяблики и воробьи просто обезумели от ужаса. В шатер зашел карлик и взглянул на клетку.
— Чем ты тут балуешься, Рольф?
— Птицы для моего ястреба.
— Я бы не советовал, — предупредил коренастый карлик. — У них часто бывают глисты. Вы же не хотите заразить Джезебел, верно?
Клетка снова поднялась в воздух: Рольф принялся рассматривать птиц, бившихся внутри.
— Глисты?
— Ну да. Они ведь жрут всякую пакость, особенно воробьи. Жуткие твари, — сказал карлик. — Вечно копаются в грязи, в помойках. Я бы на вашем месте поостерегся.
— Ладно, — пробурчал разочарованный Рольф, — понял.
Теперь ястребиха принялась заунывно кричать:
— Лиик-ки-лиик, ки-ки-лиик.
— Извини, красавица. Мы не хотим, чтобы у тебя заболел живот. Давай, Скартт, возьми клетку. А я поеду с Джезебел на охоту. Посмотрим, сумеет ли она добыть себе на ужин немного мышиных мозгов вместо птиц.
Ястребиха недовольно покосилась на запястье Рольфа, все еще жадно поглядывая на зябликов. Рольф снял с ее головы красный бархатный колпачок, привязал к лапам веревочки и колокольчики и снял птицу с насеста. Луз и его товарищи по несчастью вздохнули с облегчением. Рольф вышел из шатра; толстая перчатка предохраняла его от когтей разочарованной Джезебел, которая с удовольствием вцепилась бы в обнаженную кожу.
Когда рыцарь и его ястреб покинули шатер, карлик открыл дверцу клетки, запустил в нее руку с волосатыми пальцами, схватил зяблика и отправил его в рот. Некоторое время он сосредоточенно жевал, хрустя костями, а Луз с ужасом наблюдал за этим. Карлик проглотил птицу и вновь засунул руку в клетку, нацелившись на Луза. Тот едва успел увильнуть от волосатых пальцев. Другой воробей не был столь удачлив. Он пронзительно закричал, когда карлик вытащил его наружу. Воробей отчаянно клевал руку Скартта, но, разумеется, спастись не мог и закончил свои дни там же, где и его предшественник, — в зубастом рту.
Скартт проглотил вторую птицу и нацелился на третью.
Тут снаружи его окликнул сердитый голос — рыцарь хотел, чтобы карлик помог ему оседлать кобылу. Скартт замер, покосился на полог шатра, пересчитал птиц, бормоча: «Стало на две меньше, но он не заметит», и поспешил к хозяину.
