Уолтер Фиш снова наклонился над своими телефонами, которых у него на столе было несколько штук, и приготовился набрать следующий номер, когда на стол упала тень Соларатова. Фиш поднял голову, его взгляд сделался озабоченным, а потом на лице мелькнула рефлекторная широкая улыбка, тут же сменившаяся маской ужаса.
Соларатов всадил ему в лицо ниже левого глаза 147-грановую пулю «федерал хидра-шок». Пистолет дернулся в его руке, клацнул затвор, вернувшись на место после того, как вышвырнул через всю комнату пустую гильзу. Фиш резко дернулся назад, как будто попав в иное, более быстрое течение времени. Его мозги брызнули на стену у него за спиной, а там, где пуля, пройдя навылет, ударилась в стену, отвалился небольшой кусок штукатурки.
Соларатов отвернулся от убитого, огляделся в поисках гильзы, заметил ее в дальнем углу комнаты под столом и быстро направился туда, чтобы подобрать ее. Когда же он выпрямился, в дверях стояла женщина с термосом в руке, по-старушечьи замотанная облепленным снегом платком. Судя по всему, она сразу же заметила убитого; ее лицо перекосилось, а глаза стали круглыми и тусклыми, как двадцатипятицентовые монеты. Соларатов выстрелил ей в грудь, но не попал в сердце. Она отшатнулась назад, повернулась и, качаясь, побежала по коридору, визгливо выкрикивая:
– Нет! Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!
Он вышел вслед на нею в коридор, включил свой фонарик на лбу, взял «глок» обеими руками и выстрелил женщине в основание позвоночника. Она рухнула на пол и, судорожно дергаясь, протянула руку, чтобы потрогать рану. Почему они так делают? Они всегда так поступают. Соларатов подошел к ней. Женщина все еще шевелилась. Он нагнулся, приставил дуло ей к затылку и еще раз выстрелил. От вспышки ее волосы вспыхнули ярким огнем, они горели с резким химическим зловонием; впрочем, огонь тут же погас, оставив после себя клуб дыма, и Соларатов понял, что на женщине был парик из какого-то искусственного материала.
Теперь у него уже не было времени на поиск гильз. Он стремительно прошел по коридору, нашел заднюю дверь и выскочил наружу. Слава богу, снегопад продолжался с прежней силой, и следы Соларатова могли сохраняться лишь несколько секунд, самое большее несколько минут.
Он шел через поле, все так же держа в руке остывающий пистолет. Его ни в малейшей степени не мучили ни угрызения совести, ни сомнения, ни боль; он был профессионалом, он делал то, что необходимо, – это всегда были жестокие вещи – и шел дальше. И тем не менее сегодня он испытал потрясение, когда взглянул в лицо этому несчастному телефонисту за секунды до того, как всадить пулю ему в скулу, и при виде женщины, которая на подкашивающихся ногах убегала от него по коридору и не была способна ни на что, кроме как кричать «Нет! Нет! Нет! Нет!».
Словно какое-то проклятие легло на всю его операцию. Соларатов не был суеверен и к тому же был слишком опытен для того, чтобы считать, будто такие невещественные факторы могут иметь какое-либо значение, но все же у него нет-нет да и мелькало ощущение, что дела пошли не так, как надо.
Глава 45
Бонсон при первой встрече пообещал Бобу, что тот будет удивлен тем, как много и насколько быстро он сможет сделать для него, и теперь, похоже, намеревался выполнить свое обещание. Он снял телефонную трубку, набрал какой-то номер и очень спокойно сказал:
– Дежурный офицер? Это заместитель директора Бонсон, индивидуальный код «альфа-актуально- два-пять-девять». Вы меня узнали?
Его собеседник, по-видимому, ответил утвердительно, и Бонсон продолжал:
– Я объявляю угрожающее положение по синему коду. Прошу уведомить пятый этаж и собрать местный кризисный штаб. Мне нужны два старших аналитика – Уиглер и Марбелла. Мне нужны также старшие-аналитики из группы «Ковбой» и несколько человек из компьютерного отдела. Мне безотлагательно понадобится радиорелейная связь. Я нахожусь в доме 2854 по Арлингтон-авеню, в Росслине. Мы выйдем к зданию «Ю-эс-эй тудэй», и вы нас там подберете. Я хотел бы, чтобы это произошло в течение ближайших пяти минут.
Он немного подождал и, похоже, получил тот самый ответ, которого ожидал.
– Мне также нужно, чтобы немедленно связались со штаб-квартирой ФБР, сказали, что нам нужна оперативная группа, и попросили их немедленно начать координировать работу с нами. Дело может дойти до стрельбы, и я хочу, чтобы к работе привлекли самых лучших парней. Вы меня поняли?
Получив последнее подтверждение, Бонсон повесил трубку.
– Что ж, – сказал он, поворачиваясь к Бобу, – сейчас мы доедем до редакции газеты, а оттуда нас заберет вертолет. Не более чем через пятнадцать минут мы попадем в Лэнгли и через двадцать усадим за работу наших лучших людей. За четыре часа я смогу переправить туда охранную группу.
– Если там идет снег, то не сможете, – возразил Боб.
– Что?
– Она сказала, что начинается снегопад. Это отрежет там все пути.
– Вот дерьмо, – сказал Бонсон.
– Но не закроет пути ему, – продолжал Боб. – Только не этому парню. Он бывал в горах. Он не один год охотился в горах.
– Может быть, ваша тревога преждевременна? – успокаивающе заметил Бонсон.
– Нет, он отправится туда при первой же возможности. Он не станет выжидать, или слоняться там без дела, или устраивать себе какую-то передышку. Он должен выполнить работу. Так устроено его сознание. Он очень скрупулезный, очень одаренный, очень терпеливый человек, но когда он видит цель, то идет к ней не откладывая и кратчайшим путем. Он охотится на нее, как я охочусь на него. И он успел подойти гораздо ближе.
– Вот дерьмо, – повторил Бонсон.
– Перезвоните им и попросите подготовить данные по обстановке. Нам потребуются карты, метеосводки, возможно, спутниковое наблюдение. Это округ Кастер, приблизительно в восьми километрах от Маккая, в самой середине штата Айдахо, возле горного отрога под названием хребет Потерянной реки. Если я правильно помню, к северу от Маккая, в сторону от Девяносто третьего шоссе, в предгорьях этого самого хребта.
– Очень разумно, – ответил Бонсон и снова повернулся к телефону.
Через полчаса они получили плохие новости.
– Сэр, – сказал референт с мрачным видом младшего офицера, принесшего вести, которые никого не обрадуют, – у нас там возникли кое-какие реальные проблемы.
– Излагайте, – велел Бонсон, входя вслед за Бобом в помещение, которое могло бы оказаться залом для служебных совещаний в любом деловом здании Америки, но в данном случае, по чистой случайности, оказалось в здании штаб-квартиры Центрального разведывательного управления в Лэнгли, Вирджиния.
– Из Канады через центр Айдахо движется невероятно мощный атмосферный фронт. Синоптики утверждают, что там должно навалить сорок – сорок пять сантиметров. Там ничего не ездит: дороги будут закрыты, пока по ним не пройдут снегоочистители, а их нельзя будет пустить, пока не станет светло. О полетах тоже не может быть и речи. Район полностью заблокирован. Ни туда, ни оттуда, ни внутри нет никаких передвижений.
– Дерьмо, – в который уже раз сказал Бонсон. – Уведомите ФБР. Скажите им, пускай дают отбой.
– Да, сэр, но это еще не все.
– Ну?
– Мы связались с начальством полиции штата Айдахо. В довершение всех неприятностей совершено двойное убийство в телефонной компании. Дежурный и его секретарша, вышедшие на ночную работу, чтобы следить за состоянием линий во время снегопада, застрелены насмерть. Убийца, кто бы он ни был, бесследно исчез. Ничего не украдено, ничего не повреждено. Возможно, это какие-то личные счеты, но они говорят, что больше похоже на работу профессионала.
