злющие, что у них бесполезно просить по-хорошему».
Вскоре Воробушек заметил, что в этом месте пахнет не только кошачьей мятой. Над камнями струился знакомый запах пещер, земли и глубокой подземной воды. Вскарабкавшись на груду камней, он начал искать источник запаха и вскоре остановился перед узким проходом в камнях, за которым притаилась глубокая чернота.
Испещренная отпечатками кошачьих лап земля перед входом в черный провал подтверждала его подозрения. Торопливо оглядевшись, Воробушек шагнул вперед и протиснулся в проход. Через несколько шагов туннель стал шире, и Воробушек почувствовал исходивший от стен отчетливый запах воинов Ветра.
— Воробушек! Воробушек!
Он напрягся. Неужели Пустельга заметил, как он входит в туннель, и заподозрил неладное?
— Воробушек! — Чья-то лапа бесцеремонно пихнула его в бок. — Воробушек, Милли стало хуже. Жар усилился. Сходи, принеси ей воды.
Воробушек открыл глаза, и его обступила привычная тьма. Он выбрался из своего гнездышка, стряхнул с шерсти приставшие пушинки мха и кусочки папоротников. В пещере пахло предрассветной сыростью и страхом Листвички. Сбоку слышалось тяжелое дыхание Милли и жалобное попискивание Колючки.
— Она теперь умрет, да? — пищала малышка. — И я больше никогда ее не увижу? Я ведь не знаю дорогу в Звездное племя!
— Мы сделаем все, чтобы твоя мама осталась с тобой, — бросилась к ней Листвичка, и Воробушек представил, как его наставница склонилась над перепуганной Колючкой. — Но даже если она умрет, вы все равно расстанетесь не навсегда. Она уйдет в Звездное племя и придет за тобой, когда наступит твой срок.
— Точно? — недоверчиво спросила Колючка.
— Обещаю, — заверила Листвичка.
У Воробушка лапы задрожали от страха. Сейчас Листвичка вела себя так, будто смирилась с гибелью не только Милли, но всего Грозового племени!
— Сейчас принесу воды, — буркнул он и, схватив в зубы кусочек мха, бросился в дальний угол пещеры.
Хорошенько пропитав мох водой, он отнес его Милли, а сам выскользнул наружу и пробрался в воинскую палатку. Сонное дыхание усталых котов согревало воздух в палатке, было еще так рано, что никто даже не шевелился.
Отыскав по запаху Львиносвета, Воробушек пробрался к брату и с силой ткнул его лапой.
— А? — Львиносвет сонно поднял голову. — Воробушек? Что случилось?
Воробушек наклонился к уху брата и горячо зашептал:
— Я узнал, где есть кошачья мята!
— Правда? — радостно воскликнул Львиносвет, вскакивая на лапы. — Где?
— На территории племени Ветра, около самого входа в подземные туннели. Скорее беги туда и принеси столько, сколько сможешь!
И тут произошло нечто непонятное. Радостное волнение, только что охватившее Львиносвета, исчезло, сменившись ужасом и отвращением.
— Нет, — хрипло ответил брат. — Даже не проси меня об этом. Я никогда не пойду на территорию племени Ветра. Никогда!
Глава XIII
Львиносвет осторожно полз вперед, и прохладная трава неприятно холодила его живот. Запах племени Ветра щекотал ноздри. Листья скользили по спине, осыпая холодными каплями его уши и усы, но Львиносвет был настолько сосредоточен, что даже не смахивал влагу. Каждый мускул его тела был нацелен на то, что он видел перед собой.
Когда с белкой было покончено, у Львиносвета вдруг помутилось в глазах. Густое алое озеро вдруг разлилось на лесной траве перед его лапами, в воздухе едко запахло кровью. Убитая белка превратилась в маленькую изящную кошку. Львиносвет стоял над мертвым телом Вересколапки, и ее кровь капала с его когтей.
— Нет… О, нет! — прошептал он.
Прошло два дня с того утра, когда Воробушек попросил его сходить за кошачьей мятой, и все это время Львиносвета мучило чувство вины. Но он не мог пойти туда! Он слишком боялся того, что его сон может сбыться, и он наяву обагрит свои когти кровью Вересколапки.
Львиносвет поежился, глядя на неподвижное тело кошки, которую он когда-то так любил. Снова, уже в который раз, ему захотелось стать обычным воителем, без всяких особых способностей, которые больше пугали его, чем придавали силы.
Но разве он мог открыть брату свою слабость, особенно теперь, когда Воробушек ждал, что он исполнит свою часть пророчества? Приходилось молчать… Но он не мог пройти на территорию племени Ветра, особенно через туннели!
Вересколапка предала его. Львиносвету отчаянно хотелось поверить в то, что это не так, и подземный ход, действительно, нашли любопытные котята, но он не мог заставить себя избавиться от подозрений. Проще считать Вересколапку своим врагом и врагом всего Грозового племени. Он всецело предан своему племени, и не собирается доверять чужой кошке. С какой стати он должен ей верить? Нет, Вересколапка враг и предательница! Он никогда ее не простит… но все равно не желает видеть ее кровь на своих лапах.
Когда видение растаяло, Львиносвет подобрал с земли белку и огляделся. Сквозь папоротники, густо росшие вдоль границы с племенем Ветра, продирался Уголек с двумя полевками в зубах. Следом за ним шел Долголап с мышкой.
— Отличная охота, — оценил Уголек, кивая на пойманную белку. — Ты не видел Медуницу? Больше нам уже не унести.
— Я тут! — пропыхтела из-за куста Медуница и вышла на поляну, волоча кролика почти с себя ростом. — Пусть кто-нибудь отнесет его в лагерь.
Они направились в лагерь. Чем ближе подходили охотники к каменному оврагу, тем тяжелее становилось на сердце у Львиносвета. До сих пор Листопад был теплым и мягким, дичь в лесу не переводилась, и племени не грозил голод. Но в лагере уже не оставалось свободных лап для охоты! Сегодня утром начала кашлять Яролика, а перед охотой Львиносвет заметил, как Медобока торопится в пещеру целительницы.
Куча с добычей показалась ему зловеще маленькой. Львиносвет бросил в нее свою белку и беспомощно оглянулся на товарищей.
— Нужно возвращаться, — вздохнул Уголек. — Только давайте сначала перекусим, чтобы набраться сил.
