затянуты густой паутиной.
— Сол? Ты здесь?
— Доброе утро, — раздался голос над самой головой Львиносвета. Посмотрев вверх, он увидел Сола, который сидел на полуобвалившейся стене, почти полностью скрытый зарослями растущего снаружи остролиста.
Одиночка поднялся на лапы и легко спрыгнул вниз.
— Доброе утро, — повторил он. — Вижу, вы пришли…
— Мы пришли узнать правду! — выкрикнула Остролистая, выступая из-за спины Львиносвета. — Расскажи нам, что ты знаешь.
Сол задумчиво опустил веки.
— Видите ли, это вам не поможет. Если вы и есть те трое из пророчества, то какое имеет значение, кто ваш отец?
— Для нас есть значение, — процедила Остролистая.
— Постой-ка, — перебил ее Львиносвет. — А по-моему, Сол прав. Я, конечно, хочу знать правду о своем отце, но пророчество гораздо важнее!
— Мы должны знать, — возразил Воробей. — Имя отца важнее!
Холодная насмешка промелькнула в янтарных глазах Сола, и Львиносвет понял, что одиночка от кровенно наслаждается своей властью над ними. Возможно, он просто издевается над ними, отлично понимая, что они все равно не смогут отвести его обратно в племя. Но ведь Сол с самого начала знал, кто они такие, и он предложил им помощь…
— Вы хотите потерять шанс исполнить пророчество? — в отчаянии спросил он, поворачиваясь к сестре и брату. — Но ведь Сол так много знает… Вспомните, он знал даже то, что солнце исчезнет!
Но Остролистая и Воробей ничего не ответили. Воробей упрямо стиснул зубы, а Остролистая на пружинила мышцы, словно была готова кинуться на Сола и когтями вырвать у него правду.
«Нет! Так он нам вообще ничего не расскажет!»
Янтарный взгляд Сола остановился на Остролистой, однако ни единый волосок на его шкуре не поднялся дыбом при виде изготовившейся к прыжку кошки.
— Подумайте над тем, что я могу вам дать, — вкрадчиво сказал он. — Это гораздо больше, чем знание своих родителей! Настоящее могущество требует совсем других знаний. Доверьтесь мне и я научу вас, что такое настоящая сила звезд в лапах!
Остролистая свирепо зашипела и припала к полу.
— Нет! — взвыл Львиносвет. Он прыгнул на сестру, схватил ее зубами за шкирку и выволок наружу, не обращая внимания на ее возмущенные вопли и царапанье. — Ты что, совсем мышеголовая? — зарычал он, когда они очутились возле куста папоротника. — Если ты разозлишь Сола, он никогда ничего нам не расскажет!
— Но зачем он нам нужен? — спросил Воробей, присоединяясь к ним. Голос его был спокоен и рассудителен. — Кто сказал, что для осуществления пророчества нам нужен помощник? Зачем нам подчиняться чужаку, которому мы не можем юверять? Разве Сол может быть сильнее, чем мы?
— Но мы еще не получили силу звезд, как ты не поймешь! — в отчаянии закричал Львиносвет. — Пусть он научит нас тому, что знает! Какой в этом вред? А потом, он обещал сказать, кто наш отец!
Только теперь он окончательно понял, что они напрасно притащились сюда. Остролистая и Воробей оказались не готовы благоразумно отнестись к Солу. Наверное, они, как и все остальные, считают его убийцей Уголька! Что ж, теперь им остается только вернуться обратно с пустой пастью…
Обернувшись, он посмотрел на гнездо и увидел стоявшего у входа Сола.
— Вы еще не готовы выслушать меня, — пророкотал одиночка. — Приходите, когда придет время. Я буду ждать вас здесь.
Глава XXIV
Шерсть у Остролистой потрескивала от досады, когда она плелась за братьями — через лес обратно на свою территорию. Они едва не узнали, кто был их отцом! Но Сол предпочел оставить разгадку этой тайны при себе, словно кусочек сочной дичи, зарытый на черный день.
«Если бы не Львиносвет, я бы заставила его разговориться!»
Она была так зла, что не смотрела под лапы, и пришла в себя только когда Воробей с силой пихнул ее в бок.
— Что… ? — взвыла Остролистая.
Львиносвет хлестнул ее хвостом по губам.
— Племя Теней! — прошипел он. — Прячемся!
Они нырнули в густые заросли ежевики. Остролистая с размаху наступила на колючку и, зашипев от боли, принялась зализывать рану, не обращая внимания на запах племени Теней.
— Плющевик, Дымка и Совушка, — прошептал Львиносвет, выглядывая из-за веток. — Патрулируют границу. Надеюсь, они нас не учуют.
В самом деле, патрульные не подняли тревогу, а вскоре и вовсе ушли, оставив после себя лишь све жий запах пограничных меток.
— Думаю, можно вылезать, — прошипел Львиносвет, выждав еще несколько мгновений. — Да вайте поскорее вернемся на нашу территорию!
С этими словами он первым бросился бежать по мерзлой траве, огибая заросли орешника и кусты папоротников, пока не добежал до пограничных меток Грозового племени и не остановился в трех хвостах от границы.
— Давайте поохотимся по дороге, — сказал он. — Скажем, что хотели пополнить запасы дичи.
— А я поищу тысячелистник, — кивнул Воробей. — Если я приду с пустыми лапами, Листвичка не даст мне покоя своими расспросами.
Насторожив уши и разинув пасти, они медленно пошли по своей территории, выискивая каждый свою добычу
У Остролистой шерсть искрила от злости и раздражения.
«С какой стати мы должны лгать и изворачиваться? Почему мы не можем гордиться собой и своими поступками?»
Выслеживая белку, она злобно представляла себе, как заставила бы Сола открыть им имя их отца.
«Я бы сделала все — ВСЕ! — Ее просто трясло от бешенства, и она невольно вспоминала, с какой легкостью ее зубы вонзились в мягкое горло Уголька…— Нет, не буду об этом думать! Уголек должен был умереть, потому что он хотел разрушить все, что у нас есть. Его больше нет, и нужно забыть о нем! Главное — это мы трое!»
Она невольно рванула когтями мягкий мох, и вспугнутая белка, отпрыгнув в сторону, бросилась на ближайшее дерево.
— Мышиный помет! — выругалась Остролистая.
— Что с тобой творится? — спросил Львиносвет, подходя к ней с зажатым в пасти дроздом. — Ждешь, что дичь сама прыгнет тебе в когти?
Остролистая дернула плечом и отвернулась.
«Когда наш настоящий отец узнает, кто мы такие, он будет нами гордиться! Наверное, он даже не до гадывается о нашем существовании… Может быть, он всегда мечтал о котятах, то-то он обрадуется, узнав, что у него есть целых трое детей-воителей, да еще могучих, как само Звездное племя!»
Возле самого лагеря ей все-таки удалось поймать мышку, хотя Остролистая вынуждена была признать, что ее дичь была настолько стара, что просто не сумела спастись бегством.
Дичи в лесу было мало, и даже Львиносвет не сумел больше ничего поймать, зато Воробью повезло нарвать полную пасть тысячелистника.
