он и впрямь походил на призрак. — С тех пор много воды утекло, Харри. Ты так на нее похожа. Я… я…
— Что тебе надо?
— Я знаю, где она — девчонка герцога, та, которую похитили. Если ты дашь мне хоть слово вставить, я тебе все скажу.
— Ты лживый грязный мешок с…
— Харриет, дайте же человеку закончить! — воскликнула леди Паулис через носовой платок, который прижимала к носу. — А заодно откройте окно, раз уж вы у него стоите.
— Мадам. — Свирепый Джек поклонился Примроуз. — Я дико извиняюсь за неблагопристойный аромат. Но я был в отчаянном положении и рисковал быть пойманным, когда явился послужить герцогу.
Харриет отвела его поближе к окну. Голос ее дрожал от презрения.
— Ты знаешь, где сейчас Эдлин? Ты хочешь, чтобы мы в это поверили? Ну, так, где же она? Ты же горшка ночного не можешь найти, пока не угодишь в него ногой. Ты…
— Я видел ее лицо, Богом клянусь, — ответил Свирепый Джек. — Там было окно с решеткой, это на Хэнгинг-Суорд-Элли. Она даже рукой мне махнула. Сначала я решил, будто она ангел. А потом увидел все эти объявления.
— Как она выглядела? — прошептала леди Паулис.
— Белая, будто труп. Простите, миледи. Было темно, и я решил, что мне померещилось.
— Ты сможешь снова отыскать ее? — спросила Харриет, услышав, как открылась дверь в пристройке для слуг.
— Да. Только я туда больше не ходок. Я вернулся к той хибаре, когда понял, кого увидел в окне. Но потом вспомнил, что меня разбудил жуткий крик, когда я спал там неподалеку.
— Крик? — переспросила леди Паулис слабым голосом. — Это моя племянница кричала?
Джек нахмурился.
— Нет. Это вопила какая-то мегера позади нее. — Он склонил голову набок и посмотрел на Харриет. — Я поглядел чуток. Но молодая барышня не выглядывала больше из окна, зато из хибары вышел мужичонка, так я тихонько пошел за ним аж до самого моста Блэкфрайерз.
— И он тебя не заметил? — прошептала Харриет, глядя на него скептически.
Свирепый Джек усмехнулся с издевкой и едва сдержался, чтобы не отходить ее шляпой по голове.
— Я видел, как он разговаривал с владельцем баржи. Я ни слова не расслышал, но, похоже, они собираются отплыть сегодня ночью, если уже так не сделали.
Харриет внимательно посмотрела на него без тени привязанности во взгляде.
— Если ты лжешь, то, Богом клянусь, я не просто приду на твою казнь, но и буду висеть у тебя на ногах, когда тебя вздернут.
— Я думаю, он говорит правду, — сказала леди Паулис, которая выглядела так, будто ее вот-вот стошнит, уж от запаха ли, что исходил от Джека, или от его россказней, Харриет не знала.
Зато она точно знала, что никогда еще не испытывала такого облегчения, когда нежданно-негаданно в комнату вошел герцог. Он посмотрел на Харриет, не скрывая своих эмоций, и ей сразу стало хорошо, словно во сне. Его взгляд упал на пистолеты в ее руках. Харриет покачала головой. Примроуз всхлипнула.
— Все хорошо, — сказала Харриет, сглотнув комок, застрявший в горле. — Но мы не можем терять ни минуты. Этот человек — мой… мой отец, и он считает, что знает, где сейчас Эдлин.
Свирепый Джек закивал. Гриффин, не сводя взгляда с Харриет, подошел к окну, минуя Джека, и помахал кому-то на улице. Харриет заметила человека на противоположной стороне улицы, который помахал в ответ. Еще один человек стоял на углу и кивнул. Но именно присутствие Гриффина давало ей такое комфортное чувство безопасности. Были в ее жизни и другие мужчины, которые предлагали ей защиту и покровительство. Но она еще не встречала человека, который жаждал бы ее заботы так же сильно, как она нуждалась в нем. Гриффин взял свои дуэльные пистолеты. Один он засунул за пояс, другой протянул отцу Харриет.
— Вы можете отвести меня к тому дому, где видели ее?
— Я-то могу, да только нужно еще, чтобы кто-нибудь за мостом приглядывал. Так, на всякий случай.
Харриет отвела взгляд. Она не могла не заметить, как удивился ее отец, увидев проявление доверия со стороны Гриффина. Она подумала о своей матери, которую так любил Джек, хотя и говорил о ней, только когда был сильно пьян, да и то, по большей части кляня весь свет за то, что Бог забрал ее вместо него.
Она раньше не задумывалась, что ее зачали в любви и, что Свирепый Джек когда-то был добрым человеком. Она знала его лишь злым угрюмым пьяницей. Кто бы мог подумать, что ее отец станет героем в ее глазах!
Джек протянул к ней руку.
— Я тут подумал, Харри… — Харриет моргнула от неожиданности. — Ты лучше всех нас могла видеть в темноте. Мы могли бы прикрывать друг другу спину, как в старые добрые времена…
— Ни в коем случае, — хором сказали Гриффин и Примроуз.
— Мало того, — добавил герцог. — Я попросил сэра Дэниела оставить в мое отсутствие в доме двух полицейских.
Джек повернулся к нему:
— Остается надеяться, что у них получится лучше охранять дамочек, чем стеречь вход от таких, как я.
Харриет вздохнула:
— Я еще никогда не чувствовала себя настолько ненужной.
— Теперь вы, дорогуша, понимаете, что чувствует женщина с моими способностями, когда начинает стареть, — пробормотала леди Паулис, смахивая слезу.
Гриффин взял Харриет под локоток и притянул к себе, чтобы дать напутствие и обнять на прощание.
— Не шали. И не давай сэру Дэниелу новых поводов для твоего ареста.
— Я люблю тебя, Гриффин, — прошептала Харриет. Он отпустил Харриет и кивнул Джеку, чтобы тот шел за ним. Харриет осталась, поддерживая леди Паулис, хотя самой ей сейчас не помешала бы поддержка. Она всегда с ужасом думала о том дне, когда Гриффин познакомится с ее отцом. В голове разыгрывалось множество разных сценариев, где унижение всегда выходило на первый план. Но никогда, даже в самых смелых мечтах, не могла она предположить, что ее отец и Гриффин будут действовать заодно, вызывая в ней чувство гордости.
Глава 36
Волшебная карета встала;
Демон и Дух вошли в ворота вечности.
По течению лодочник мог доставить своих клиентов из Лондона в Грейвсенд за считанные часы. Здесь, в графстве Кент, человек мог нанять корабль до Франции или раствориться в бесчисленных тихих деревушках. Даже с наступлением темноты Темза пульсировала через всю Англию, как жизненная артерия.
По настоянию Свирепого Джека Гриффин остановил карету у каменного моста, по которому в обе стороны шла вереница телег и повозок с торговым людом. У него не было выбора, кроме как довериться старику Харриет. В отличие от Гриффина Свирепый Джек не питал аналогичных чувств.
Без предупреждения Джек юркнул на еле заметную тропинку, ведущую к воде. На влажных ступенях набережной уличные торговцы наперебой нахваливали свой сомнительный товар, а паромщики и лодочники
