часть своей армии на юг, чтобы соединиться с мигелистами, находящимися в Коимбре, и приготовиться к наступлению на Лиссабон. Но двигались они слишком медленно. У Педру было достаточно времени, чтобы организовать защиту города и использовать это время с максимальной пользой: «Были дни, когда рассвет заставал его среди укреплений, и во дворце он не появлялся до самого захода солнца». Педру сформировал новый кавалерийский полк, три пехотных подразделения и двадцать батальонов ополченцев. Также из Порту морем были переброшены подкрепления. Мигелисты считали, что Лиссабон остается беззащитным, однако это было не так: теперь «ощерившиеся 184 пушками мощные укрепления, расположенные полукругом, венчали высоты от Шабрегаса до Алькантары. Таким образом, оба берега Тежу оказались защищенными, а на самой реке выстроилась линия военных кораблей — от Жункейры до Белена и от Беату до Вила-Франки». Многие солдаты из его девятнадцатитысячной армии были плохо вооружены и первый раз шли в бой, однако энтузиазм этих людей с лихвой компенсировал их неопытность. Симпатии народа оставались на стороне Педру, и боевой дух поддерживался на должной высоте. Начавшаяся 5 сентября атака, во время которой Терсейра был ранен, была отбита; однако на редуте генерал лично защитил Педру, но и сам чудом избежал смерти от пули снайпера. Ночная атака, предпринятая Бурмоном 14 сентября, также провалилась, и его заменил шотландец Макдонелл.
К концу октября удачная вылазка Салданьи заставила мигелистов отступить к Сантарену. В январе 1834 года Салданья захватил Лейрию, тем самым отрезав мигелистов от Коимбры, затем от Пернеша, а в феврале — от Алмостера. В Асейрсейре в мае мигелисты потеряли убитыми и захваченными в плен около двух с половиной тысяч солдат и офицеров.
Король с остатками армии попал в окружение в Сантарене; Мигел приказал своим людям отступать через Тежу на юго-восток — к городу Эвора, где 26 мая 1834 года сдался. Мигел был приговорен к пожизненному изгнанию из Португалии, а его люди получили помилование. Солдатам Педру пришлось защищать короля от гнева разъяренной толпы на протяжении всего пути к Синишу. Там его ждал фрегат «Стег», который должен был доставить Мигела в Италию.
Однако у судьбы был припасен еще один, последний, удар для Педру. В день, когда условия его соглашения с Мигелем стали известны, он решил посетить театр. По дороге туда его экипаж забросали грязью и камнями, а в самом театре толпа зрителей встретила Педру неодобрительным гулом и свистом: так народ выражал недовольство тем, что ненавистный Мигел оставлен в живых. Однако когда он закашлялся и приложил ко рту платок, гул резко стих — зрители увидели, что на платке проступили пятна крови. В гробовой тишине Педру велел дирижеру начинать. Как и Боливар, Педру был болен туберкулезом — сказались годы лишений и борьбы. Он угасал, но еще успел побывать в Порту в последний раз — там его ждал восторженный прием горожан.
В конце августа Педру принес присягу, став регентом дочери до ее совершеннолетия. Однако уже 18 сентября он отказался от регентства, объяснив свой отказ так: «Состояние здоровья… не позволяет мне заниматься общественными делами, и в такой ситуации я требую от вас сделать выбор. В своих обращениях к Господу я молюсь о благосостоянии народа».
В пятнадцать лет его дочь королева Мария II приступила к своим обязанностям. Впоследствии, когда Педру уже не покидал своей комнаты, она вручила ему «Большой крест» — самый почетный орден Крепости и Меча.
В течение шести дней Педру находился между жизнью и смертью. Все это время молодая королева и бывшая императрица Амелия не отходили от его постели. К жене были обращены последние слова Педру: «Дорогая Амелия, когда мое сердце вынут из груди, отправь его в Порту. Я завещаю его верным сынам этого города как вечный символ моей благодарности». Он умер днем 24 сентября 1834 года во дворце в той самой комнате, где родился тридцать шесть лет назад.
Пылкий красавец, любвеобильный мужчина, полный жизненных сил, храбрый и справедливый, приговоренный судьбой к преждевременной смерти, а потому не успевший к зрелым годам раскрыть весь свой потенциал, — Педру де Браганса кажется сказочным принцем, будто сошедшим со страниц книги. Конечно, можно было представить его человеком легкомысленным, недалеким и необразованным, которого министры убедили объявить о независимости Бразилии, а затем — растерянным, утратившим почву под ногами. Отречение Педру от престола на многие годы ввергло страну в хаос, пока его сын не стал совершеннолетним. Педру был королем, который уступил португальский трон ребенку, а затем развязал войну против брата-узурпатора, чтобы вернуть трон обратно; он был лихим командиром, которому победы достались в основном благодаря удаче, а не полководческому искусству.
Да, дать подобное описание было бы легко, но неправильно. Педру де Браганса стал отцом бразильской независимости. Его решение сбросить португальское ярмо со страны в 1822 году сохранило ему трон и уберегло Бразилию от беспорядков и гражданской войны — непременных составляющих борьбы за независимость во многих странах Испанской Америки. Это решение обнаружило поразительную зрелость совсем еще молодого, двадцатичетырехлетнего человека, воспитанного в духе монархического обскурантизма португальской королевской семьи. Когда главный роялист перешел в лагерь патриотов, португальцы в Бразилии сразу лишились лидера, и таким образом удалось избежать кровавого конфликта между роялистами и патриотами.
Когда дело касалось очередного кризиса, Педру обычно действовал жестко и решительно: например, если надо было защитить отцовский трон, запугать в парламенте португальцев в 1822 году или же подавить очередную попытку враждебных фракций усилить свое влияние в парламенте. Отречение Педру от трона в 1832 году, которое отнюдь не было капризом деспотичного правителя, как утверждали его враги, избавило народ от кровавой резни и абсолютизма. Возвращение Педру в Португалию, где он собирался выступить на стороне борцов за либерализм, поставило под знамя просвещенной монархии силы, противостоявшие волне реакции, накрывшей Европу после поражения Наполеона.
Во время португальской кампании были допущены ошибки, однако вряд ли к ним можно отнести основные политические шаги Педру. Безусловно, правильным стало его решение оказать сопротивление в Порту, а не предпринимать наступление на Лиссабон, заранее обреченное на неудачу. Столь же верным оказалось его решение двигаться на север, через сравнительно незащищенный Алгарви, а также и то, что он поверил в энтузиазм и отвагу своих немногочисленных, плохо обученных солдат, которые смогли одержать победу над более многочисленным противником.
Безусловно, Педру обладал рядом недостатков: эгоцентризм и тщеславие этого человека в сочетании с поведением его любовницы Домитилы привели к пагубным последствиям и значительному снижению его популярности. Взгляды Педру, хоть и либерального толка, отличались авторитаризмом, и, в сущности, именно его нежелание делить власть с парламентом привело к нестабильности в правительстве. Тем не менее период, когда Педру руководил страной, характеризовался в основном здравой политикой и усилением независимости Бразилии. А самые непопулярные решения — как, например, соглашение с Португалией, отказ от имперских амбиций Бразилии в Уругвае, либерализация экономики — в конечном счете оказались верными.
Из всех Освободителей Педру в Бразилии пробыл у власти дольше всех — одиннадцать лет; и только О’Хиггинс, который правил значительно меньшим по территории государством в течение шести лет, мог сравниться с ним. Практически все Освободители были прекрасными солдатами. И опять же — только Педру не обладал талантом военного стратега. Да, О’Хиггинс по праву мог считать себя государственным деятелем. Однако обретение страной независимости без кровопролития и гражданской войны, а также создание правительства, действовавшего на протяжении десятилетия, вне всякого сомнения, является большим достижением: безусловно, Педру был лучшим руководителем среди Освободителей.
Жизнь этого человека вполне могла бы послужить хорошим сюжетом для настоящего исторического романа: страстная любовь к молодой красавице, погубившая императрицу; война с собственным братом, узурпировавшим трон несовершеннолетнего короля; участие в семейных раздорах матери-злодейки; и наконец, ранняя, трагическая смерть героя вскоре после одержанной победы. Педру заслуживает внимания не только бразильцев, для которых он — герой, но и всякого, кто верит в независимость, просвещение, либерализм, гуманизм, доброжелательную власть или же просто любит жизнь…
ГЛАВА 49 КОКРЕЙН В ГРЕЦИИ
