А что же произошло с адмиралом лордом Кокрейном, которого мы в последний раз видели в Спитхеде в июне 1825 года? Вернувшись на родину, он вновь стал героем, окруженным романтическим ореолом, — человеком, который подарил свободу Перу и Бразилии. В Эдинбурге в театре ему аплодировали стоя, а Китти, видя это, не смогла сдержать слез.
Война за независимость Греции вызвала в обществе энтузиазм, охвативший всю Британию, и вполне естественно, что в конце 1825 года Кокрейн принял приглашение принца Александроса Маврокордатоса, секретаря национальной ассамблеи Греции, принять участие в борьбе за независимость Греции. Несмотря на то что Греция боролась за правое дело, в самой стране между греками существовала междоусобица, не уступавшая по силе противостояния войне с турками, от жестокого гнета которых они пытались освободиться. Восемь тысяч турок были зверски убиты греками в Триполисе. Месть турок была ужасной: они устроили ставшую печально известной бойню, самую кровопролитную за время войны: все мужское население острова Хиос — двадцать пять тысяч человек — было вырезано, а женщины уведены в рабство. В результате под контролем Греции остался Пелопоннес, в то время как Турция оккупировала север — большинство островов и прибрежных городов греческому флоту удалось отбить.
Участие Кокрейна в греческих войнах оказалась крайне бездарным, если не позорным. Из-за языкового барьера ему не удалось установить контакт с греческими солдатами и моряками, которым было все равно, победят они или нет, а греческие командиры походили больше на соперничающих бандитов, чем на борцов за независимость. Кокрейну не удалось освободить осажденный турками Акрополь — цитадель Афин; также неудачной оказалась его атака на турецкий флот, стоявший в порту Александрии. В результате долгожданную победу одержал не он, а адмирал Кондрингтон. Он возглавлял объединенную русско- франко-британскую эскадру, которая при Наварине наголову разгромила турецкий флот. Тем не менее Кокрейн впервые остался доволен очередной своей авантюрой: он вложил в греческие облигации тридцать семь тысяч фунтов, полученных им от греков еще в самом начале его службы в Греции. После поражения Турции облигации резко поднялись в цене. И когда в 1829 году пятидесятичетырехлетний Кокрейн вернулся в Англию, его капитал увеличился на сто тысяч фунтов.
Безусловно, в какой-то степени Кокрейн был романтиком и авантюристом. Вне всякого сомнения, он был приверженцем борьбы за независимость — это отвечало его натуре, не терпящей авторитаризма. Хотя часто его отношение к людям, на чьей стороне он воевал, нельзя было назвать уважительным. Кокрейн стал радикалом за тридцать лет до того, как радикализм вошел в моду, а когда это направление общественной мысли обрело настоящую популярность, он собрал богатый урожай.
Помимо падения абсолютизма Карла X во Франции 1830 год отмечен смертью короля Георга IV и формированием либерального правительства, возглавляемого лордом Греем, за которым последовала отставка Веллингтона. В 1831 году престарелый отец Кокрейна, отличавшийся расточительством, умер, и его сын унаследовал титул графа, став десятым по счету графом Дандоналдом. Его следующим шагом стала попытка получить аудиенцию у нового короля — Вильгельма IV (который сам был моряком и поклонником Кокрейна). В королевской резиденции в Брайтоне Вильгельм пообещал адмиралу проследить за тем, чтобы старый скандал с фондовой биржей был внимательно и беспристрастно изучен. Грей сочувствовал Кокрейну, однако два члена из его кабинета продолжали выступать против него. В конце концов Дандоналд, долгое время сопротивлявшийся Китти, просившей его добиваться королевского помилования, а не отмены приговора, уступил ее мольбам, резонно полагая, что таким образом покажет, что признает свою вину. В мае 1832 года Дандоналд был помилован и восстановлен в ранге контр-адмирала военно-морского флота. На следующий день он был приглашен на прием к королю. Это был час большого триумфа Кокрейна. И по случайному совпадению в это же утро был принят законопроект о «великой реформе». Кокрейн, о котором раньше говорили только как о сумасбродном, эксцентричном человеке, одержимом страстью к деньгам, хотя и удачливом капитане, теперь был признан героем и почти единоличным освободителем чужих земель.
Дандоналд — автор изобретения, благодаря которому впервые пароход «Восходящая звезда», направлявшийся в Чили через Атлантический океан, был снабжен втягивающимися веслами. В конце 1830 года он задумал создать ротационный двигатель, приводящий в движение весла или гребной винт. Крайне консервативное адмиралтейство на этот раз с пониманием отнеслось к его идеям, однако предпочло воздержаться от конкретных действий. В 1840 году новый первый лорд адмиралтейства граф Хедингтон отдал в распоряжение Дандоналда небольшой пароход под названием «Светлячок» для его экспериментов. А в 1845 году заказал новый большой фрегат на паровой тяге — «HMS Janus», для которого Дандоналд спроектировал паровой двигатель — один из первых усовершенствованных вариантов бойлера. Шесть лет спустя тайный комитет под руководством очередного первого лорда, симпатизирующего Кокрейну, рассмотрел три его проекта: маскировочные средства, массированные бомбардировки и газовая атака. Комитет рекомендовал заняться разработкой первого предложения и отверг другие два, охарактеризовав их как «не отвечающие принципам и правилам ведения цивилизованных войн».
Новоиспеченному графу, несмотря на все его усилия, не удалось восстановить свое членство в ордене Бани, откуда его с таким позором изгнали в самый тяжелый период его жизни. Однако королева Виктория (тоже поклонница адмирала) пообещала, что следующая вакансия в ордене Бани будет предоставлена Кокрейну. И когда его восстанавливали в членстве, принц Альберт вызвал сына его давнего врага лорда Элленборо, чтобы тот стал его поручителем, а престарелый герцог Веллингтон поздравил его. Но возможно, еще более удивительным стало назначение Кокрейна начальником североамериканской и вест-индской баз. На этом поприще у Дандоналда не было возможности ввязаться в очередной конфликт. Задачи Атлантического флота сводились к охране промысловых рыболовных зон, борьбе с работорговлей и патрулированию Мексиканского залива во время войн между Соединенными Штатами Америки и Мексикой. Тем не менее Кокрейн принялся за работу с присущей ему энергией. Он побывал в Новой Шотландии и на Тринидаде, где был поражен так называемым асфальтовым озером — огромной территорией в милю шириной, заполненной асфальтом. Адмирал всячески пытался внедрить этот материал на английский рынок либо в качестве топлива, либо в качестве строительного материала для канализации, туннелей и дамб на Темзе — для облегчения судоходства по реке. Однако все его попытки оказались безуспешными. Он также говорил о необходимости помогать освобожденным рабам Ямайки, которые оказались без работы и влачили нищенское существование.
Адмирал лорд Кокрейн, десятый граф Дандоналд, умер в 1856 году, немного не дожив до своего восьмидесятипятилетия. Он был настоящим английским — или, скорее, шотландским — героем. Его личность — сплошной клубок противоречий. Он не вписывался в образ романтического героя, поскольку обладал неприятным, даже отталкивающим характером. Несмотря на ум, доброту и общительность, Кокрейн демонстрировал исключительную непримиримость, и не только к врагам. Адмирал не терпел обид и не выносил неуважительного к себе отношения. А из-за всегдашней шаткости его положения и желания обеспечить себе достойное существование он порой прибегал к сомнительным средствам добычи денег. Кокрейн подозревал — часто не без основания, — что в финансовых вопросах его обманывают. Что касается его репутации преступника, то, безусловно, он им не был в общепринятом смысле этого слова, однако близко общался с людьми, занимавшимися противозаконными делами, что было весьма неразумно с его стороны. В результате имя адмирала, несмотря на его популярность, не запечатлено в анналах истории. Однако его подвиги на море, где он благодаря своим профессиональным качествам, невиданному бесстрашию и дерзости одержал ряд блистательных побед, и ныне поражает воображение. Если Нельсон был, вне всякого сомнения, лучшим адмиралом со времен Дрейка, то Кокрейн стал грозным «капитаном одного корабля». И еще: как мастер всевозможных военных афер, хитростей и уловок адмирал остался непревзойденным.
Кокрейн вошел в историю как герой благодаря потрясающим воображение подвигам, совершенным в одиночку. И несмотря на то что судьбой ему не было предназначено сыграть решающую роль в истории собственной страны, адмирал успешно проявил себя на другой исторической сцене: из семи выдающихся личностей, главных могильщиков Иберийской империи в Латинской Америке, личность Кокрейна самая невероятная. Конечно, было бы преувеличением утверждать, что, если бы не вмешательство Кокрейна, Испанская империя устояла бы: она испытывала давление со всех сторон и в любом случае распалась. Однако безусловно: если бы не его действия в прибрежных водах Тихого океана, Испания вновь попыталась, на этот раз с юга, задушить революцию в Чили; военная экспедиция Сан-Мартина закончилась бы поражением на море, если бы вообще состоялась, а Лиме пришлось, возможно, до бесконечности
