– Ты не любишь своих людей?
– Не люблю? – Он изумился.
– Судя по твоему голосу, нет. Хотя, возможно, – холодно добавила она, – ты не любишь ничего тихого и сдержанного.
Крэг долго не отвечал. Затем глухо признес:
– Не всегда легко быть таким. Тихим и сдержанным. – Он подошел к окну. Пиппа увидела, что костяшки его пальцев, сжимающих раму окна, побелели. – Нелегко, – повторил он.
Наступила долгая пауза. Чувствуя странную неловкость, Пиппа напомнила, о чем они собрались поговорить. Крэг кивнул, вернулся к ней, а затем быстро вытянул все известные ей подробности о болезни Дэйви: первые тревожные признаки, проведенное после этого лечение, мнение врачей. Наконец, доктора Берта.
– Глен Берт повторил то, что я уже знала, но сказал, что каждый день приходят новые сообщения по болезни Дэйви. Он сказал…
– Продолжай, Пиппа.
– …что иногда, вопреки фактам, несмотря на все известные врачу данные, происходит не так, как предсказывает доктор. Но, – голос Пиппы дрогнул, – сколько может ждать маленький мальчик?
Несколько раз, пока они говорили, Крэг вставал и наливал чай. Потом возвращался и задавал новые вопросы. Потом вопросы кончились, а они еще полчаса сидели в комнате, хотя, как с сонным удивлением поняла Пиппа, уже светало. Они проговорили всю ночь.
Крэг снова встал, но на этот раз не за чаем. Он наклонился, поднял ее и перенес в комнату.
– По крайней мере, у тебя остался час до первой чашки чая. Прекрасного сторожа я сделал для нашего мальчугана.
– Ты должен был все узнать, – начала оправдываться она и вдруг поняла, что это ее первая защита от Крэга.
– Да, – согласился он, – но лучше проговорить всю ночь напролет, чем сидеть и думать. – Пиппа быстро взглянула на него, и он продолжал: – Как ты думала днем, Пиппа. Сидела у окна и плакала.
– Откуда ты знаешь… – выпалила она, вспыхнув. Затем запнулась и отвела глаза.
Но Крэг ответил на незаданный вопрос. Он сказал:
– Потому что я тоже сидел у окна и думал, почему все складывается именно так. Горевал по дому. Поэтому лучше проговорить всю ночь, верно? Хотя… – заметил он, укладывая ее на кровать, – у нас ведь есть дом, и это главное.
Глава 7
У меня есть дом.
Пиппа заснула, повторяя эти слова. Дом – это не количество комнат, а место любви, перевела она, но как он мог просить ее о любви, когда сам он любит только ее брата? Если бы не Дэйви, на ее месте могла быть любая женщина. Он сказал ей тогда в поезде, что время не ждет. Рена отвергла его… пришел черед Пиппы Бромли. Нет, Пиппы Крэг.
– Хозяйка, – позвал тихий голос, – хозяйка! – Пиппа открыла глаза и увидела улыбающуюся девушку с белыми зубами и кофейного цвета кожей. – Хозяйка, вы долго спали. Меня послала с чашкой чая миссис Кэсс.
Пиппа начала объяснять, что спала очень мало, но обнаружила, что отдохнула и сон больше не требуется. Она улыбнулась девушке:
– Спасибо…
Девушка поняла:
– Рози.
– Рада познакомиться, Рози. – Она взяла чашку.
– Я кухонная помощница, – расцвела Рози. – Помогаю миссис Кэсс. Ваш ребятенок гуляет с нашими.
– Дэйви встал?
– Дэйви его имя? Ах, хозяйка. Ваш малыш, хозяйка?
– Брат.
– О. – Роза посмотрела сочувственно. – Ничего, у вас скоро будет титартабу.
– Титартабу?
– Малютка, – улыбнулась Рози. – Вы и хозяин сделаете много малюток. – С гордостью она сообщила Пиппе: – У меня четверо.
– Четверо! – Она выглядела девушкой, вероятно, вышла замуж подростком.
Пиппа встала, отдала пустую чашку Рози, накинула халат и пошла в ванную. Некоторое время из крана бежала очень горячая вода, и она вспомнила, как ночью Крэг сказал ей, что здесь не нужен подогрев, главная забота – охладить воду. Но постепенно вода остыла. Пиппа приняла прохладный душ и вернулась в комнату собранной и свежей. Она надела простое платье, застегнула сандалии, причесалась и слегка мазнула губы помадой, затем отправилась на кухню.
Миссис Кэссиди разделывала такое количество мяса, какое Пиппа видела разве что в мясном магазине.
– Здесь мы забиваем только свой скот, – объяснила экономка. – Бен, наш мясник, только что принес
