вопрос я бы тоже не хотела обсуждать.
— Она твоя подруга?
Он мотнул головой в сторону Аманды, которая, к несчастью, отрегулировала свой радар и теперь таращилась на нас со странным выражением лица.
Притвориться, что мы не знакомы, уже не получится. Придется делать то, чем я и так занимаюсь каждый день: врать. И быстро.
— Ну, мы не то чтобы подруги. Она живет в квартире напротив. Аманда дружит с Ники, вот мы иногда и ходим куда-нибудь вместе.
Не так уж плохо, почти правда.
— Мы тоже ходили. — Эдди опять нервно взглянул на нее, но, к счастью, та повернулась что-то сказать Ники и не заметила этого.
— Что, прости?
— Ходили куда-нибудь вместе. Пару раз.
— Да? — Я попыталась изобразить удивление.
— Да, у нас была компания, мы вместе проводили время. С ней вдвоем мы выходили только однажды. Ей нужен был партнер для какой-то благотворительной акции. Честно говоря, после этого она… понимаешь… думаю, она захотела не только дружить.
— А ты нет?
Он покачал головой.
Да, эта версия далека от свадебных колоколов Аманды.
— Пойми меня правильно, — продолжал он, — она довольно милая девочка… прости, это звучит слишком высокомерно? Просто она немного… немного…
— Чеканутая?
— Ты тоже так думаешь?
Я кивнула, чувствуя себя предательницей.
— Вообще-то да.
Ну вот. Предполагалось, что я буду всячески расхваливать Аманду. рассказывать Эдди, какая она замечательная, как чудесно готовит, великолепно разбирается в винах и какой у нее тонкий вкус.
— Да нет, в общем она в порядке… — Это все. на что я была способна. Да, Аннабел, ты умеешь показать товар лицом. Я сделала еще одну попытку: — Она иногда бывает очень веселой.
Он посмотрел на меня так, словно не верил, что я сама верю в то, что говорю. Вот почему мне не стать актрисой. Сама по себе я выше всяческих похвал. Мне всегда удаются выступления не на публику. Но когда передо мной зрители, которых нужно убедить, меня ждет провал.
К моему удивлению, он закивал, словно соглашаясь:
— Да, она умеет повеселиться.
— Да?
— Но она бывает слишком… думаю, навязчивой — это сильно сказано, но…
Да. Я бы сказала, упертой. Боже, во что я ввязалась?
— Я сам в этом виноват, — пожал он плечами. — С самого начала не нужно было с ней связываться. Но я не сразу понял, что она имеет в виду. А потом, когда начал подозревать, что. возможно, нравлюсь ей, ничего не сказал, на случай если я вдруг ошибаюсь, ведь тогда я бы выглядел настоящим ослом. Потом я уже не знал, что сказал», потому что не хотел ее обижать. В конце концов я начал просто избегать ее. Малодушно, но эффективно.
Я удивленно посмотрела на него.
Может, мне просто не везло, но я даже не надеялась встретить мужчину, который осмелится взять на себя ответственность за собственные действия.
Обычно парни считают, что во всех их бедах виноват кто-то другой. Если что-то идет не так, дело не в нем, это все жизнь, вселенная и все живое в ней стараются ему навредить. Я потрясена. И растеряна.
В интерпретации Аманды это было чертовски больше, чем просто пара деловых свиданий.
Хотя так же, как она преувеличивала, он может преуменьшать.
— Ты уверен, что между вами ничего не было?
— Ты думаешь, я мог бы это забыть? — Он усмехнулся. — Она не в моем вкусе, Белл.
Да. это мы уже знаем.
— С тех пор она могла измениться. — почти искренне сказала я.
— Она изменилась.
— Да?
— Набрала кило десять, не меньше.
— Почему мужчины такие поверхностные? Я говорю о ее сущности!
— Прекрати. Внешность — первое, на что все обращают внимание, и если кто-то будет отрицать это, знай, он просто врет, чтобы произвести на тебя впечатление. Держу пари, стоило тебе зайти в бар. как ты вычеркнула половину парней из списка потенциальных знакомств только потому, что они не выглядят как полагается.
Хорошо, что в клубе темно и он не видел, как я мучительно краснею.
— Измени «половину» на «всех» и попадешь в точку, — согласилась я, стыдливо улыбаясь.
— Конечно, — продолжал он, — я пока с ней не разговаривал, так что об изменениях в ее характере судить не могу.
Думаю, скоро такая возможность у него появится.
Она прямым курсом следует к нам.
— С другой стороны, увеличение веса повлияло на ее скорость, а это не так плохо.
Он совсем не испугался. Его мнение об Аманде было куда мягче, чем то, что представлялось мне. Я бы сравнила ее скорее со смертоносной ракетой, прожигающей путь сквозь толпу в единственном стремлении — уничтожить цель.
А цель — это, вероятно, я. Мы не обсудили нашу легенду! А вдруг она скажет ему, что мы с детства неразлучные подруги?
Но надо отдать ей должное — сыграла она замечательно. Подрулив к нам с решительным видом, она сделала неожиданный ход и практически проигнорировала Эдди. Просто улыбнулась, обозначив, что узнала его, а потом спросила, готова ли я уходить, потому что такси ждет.
Я и сама была рада поскорее унести ноги.
Я не могла дольше выносить разговор с Эдди об Аманде, потому что у меня просто не было времени обдумать ответы на его вопросы. Еще я подозревала, что от первоначального предмета обсуждения — той знаменательной ночи — мы отклонились только временно. Мои жалкие оправдания, что я была слишком пьяна и ничего не помню, сгодились бы только для мужчины с мозгами амебы, а это определенно был не Эдди.
Самое ужасное было то, что я никогда не видела Аманду такой оживленной: на обратном пути она даже пела в такси, к явному неудовольствию водителя, который, видимо, был убежден, что исполнение арии Турандот — верный признак того, что в следующую секунду пассажир заблюет все заднее сиденье.
Он не учел одного. В состояние эйфории Аманду привел вовсе не алкоголь. Она сыграла первый сет, и сыграла великолепно. Она была холодна и спокойна. Психаманда воплотила первую часть своего коварного замысла, и теперь волна адреналина вознесла ее на небеса.
Мало того, во время своей арии она не забывала радостно улыбаться мне, словно я в одно мгновение стала ее лучшим другом.
Когда мы прощались, она обняла меня и дрожащими губами поблагодарила за вечер и вообще за все. После этого мне стало совсем плохо.
Я не просто дерьмо, я то, что плавает в деревенском сортире, который не чистили года два.
Мое добровольное заточение закончилось, и я вернулась к работе. Девочки встретили меня так. словно мы не виделись целую вечность, и это еще больше меня расстроило.
Но это еще не все. Теперь, когда Эдди знал о нашей «дружбе», Аманда больше не считала нужным таиться и ждать меня дома. Она стала постоянным клиентом «Лейзи Дейзи» и вечно торчала за стойкой, как фигура на носу корабля.
