два часа, не доводили друг друга до вершин наслаждения. Хотя, с другой стороны, для него секс мог оказаться не таким запоминающимся, как для меня. — Я шмыгнула носом.
— Ага. Наконец-то мы подошли к сути дела. — Лицо Эммы озарилось пониманием.
— Ты о чем?
— О настоящей проблеме. Наконец мы добрались до истоков.
— Да что такое ты говоришь?
— А то, что тебя расстроило не то, что ты спала с парнем, который оказался твоим боссом. Ты расстроилась, когда он предпочел сделать вид, что ночи, которая была самым значительным событием в твоей сексуальной жизни, вообще не было.
— Ничего подобного, — возмутилась я и тут же поняла, что это так. По крайней мере, и это тоже. — Эмз, что же мне делать?
— Ты можешь потребовать переигровки, — засмеялась она.
— Постарайся быть серьезнее!
— А ты не хочешь сыграть с ним в его игру?
— А что это за игра? Скраббл, домино, лото?
— Ну и кто здесь недостаточно серьезен? Я хотела сказать, что, если он делает вид, что ничего не было, почему бы тебе не вести себя так же? Это на самом деле лучший выход. Просто сотри это из памяти и начни все с чистого листа.
— М-м-м… — Я обдумывала ее слова. — А знаешь, может, ты и права.
Только проблема в том, что я не могу вот так запросто взять и стереть эти воспоминания, они отпечатались у меня в мозгу, как цветное фото.
— Просто забудь, что это вообще было, так будет лучше.
Я не могу забыть это, потому что не хочу стирать это из памяти. Это был самый потрясающий секс в моей жизни, и я должна теперь это просто забыть? Ну почему жизнь так жестока? Мне необходимо еще раз испытать это. И чем скорее, тем лучше. Там, в жарком офисе, я чувствовала его запах. Не мандариновый запах одеколона, а свежий аромат его теплой кожи. Когда я чувствовала этот запах в прошлый раз, его вкус был у меня на языке…
Чтобы прийти в себя, я вспомнила Дэмьена, в носках с Микки-Маусом и в светящемся презервативе. Это подействовало на мое разгоряченное либидо как холодный душ.
Но все это очень грустно.
Я всегда думала, что важность секса сильно преувеличена. Эмма могла взахлеб рассказывать об очередной страстной ночи с каким-нибудь красавчиком, а я недоумевала, из-за чего весь сыр-бор.
Теперь я наконец узнала, что и у меня есть сексуальный драйв, и это вовсе не ржавая помятая «лада», как я всегда думала. Это полноприводная, скоростная «феррари» с форсированным двигателем. Знаю, знаю, у меня не такие идеальные формы, как у «феррари». Я буду вечно жалеть о том, что открыла для себя радости секса не в пору расцвета. Я растратила бесцеллюлитные, шелковистокожие, крепкозадые годы молодости, вела себя как профессиональная девственница, с гордостью отвергая все предложения заняться сексом в ожидании Мистера Идеала. Возможно, если бы я приняла некоторые из тех предложений, то гораздо раньше поняла бы, насколько далек от этого идеала Макс. Мысль, что я могла испытывать то, что открыл для меня Джейк, на протяжении последних десяти лет, ужасно меня удручала.
А еще больше удручало меня то, что, возможно, теперь мне придется ждать еще десять лет, чтобы испытать это снова. И это еще если мне повезет. А если не повезет, я могу никогда больше не испытать это сказочное чувство.
Дверной звонок возвестил о приходе Серены. Мне пришлось рассказывать все сначала, только на этот раз более подробно, потому что она из тех людей, которые хотят узнать все до мельчайших подробностей, чтобы представить себе то, о чем идет речь.
Она, как и Эмма, нашла ситуацию очень забавной.
Хотелось бы мне тоже веселиться вместе с ними.
Да, это будет нелегко. Всякий раз, когда я смотрю на этого парня, на ум мне приходит только ночь в отеле, когда моя одежда и мои комплексы исчезли под натиском желания.
Джейк Дэниелс. Первый в моем хитлисте.
Джек Дэниелс. Мой новый начальник.
Возможно, к проблеме нужно подойти таким образом. Два разных человека. Один — воспоминание, другой — реальность. Главное — не перепутать их, когда я буду на работе. Сегодня стоило мне посмотреть на Джейка, как я видела его и меня и… ну, в общем, вы понимаете.
Неделя на работе прошла без особых событий.
Вопреки ходившим слухам о большой чистке, о том, что полетят головы и вообще произойдут серьезные изменения, никому не указали на дверь.
Проработав два года под сомнительным руководством неистового Родни, я внезапно захотела сберечь свое место.
Я обработала заметки, клавиатура моего компьютера стрекотала, как пулемет.
Будем надеяться, что меня не уволят первой. Конечно, моя деятельность никогда не тянула на полную ставку. Обычно три дня в неделю я работала на газету, а остальное время посвящала своему роману. На этот раз весь свой талант я употребила для создания эпических статей, временно отдалив встречу с моим будущим, пока неизвестным издателем.
К счастью, я не очень часто встречалась с Джейком, большую часть своего времени он проводил на бесконечных совещаниях с руководством. Но я все еще сидела как на иголках, ни на секунду не теряя бдительности, готовая в любую секунду укрыться за полкой с папками, если он подойдет слишком близко.
С приближением выходных я наконец расслабилась. Это была самая напряженная неделя в моей жизни, и я чувствовала себя выжатой как лимон. Я собиралась спать допоздна, питаться здоровой пищей, сократить употребление выдержанного алкоголя, сделать маску, маникюр и педикюр и наконец-то на сорок восемь часов облачиться в мягкий хлопок.
К сожалению, прибытие почты поздним субботним утром уничтожило надежды на спокойный уикенд.
Сначала я обрадовалась, получив большой конверт бежевого цвета.
— Приглашение на вечеринку! Я радостно помахала конвертом перед носом у Эммы, которая сидела за столом на кухне в комбинации и расправлялась с огромной миской домашнего фруктового салата. Ее голова была обмотана полотенцем для сохранения горячего масляного компресса, и, к моему удивлению, она умудрялась раскрывать рот, не повредив при этом фисташково-зеленую «маску красоты», нанесенную на лицо. Почему это их называют «маски красоты», когда они превращают вас в настоящее чудовище?
Я открыла конверт при помощи неиспользованного ножа для масла и, вытащив открытку, прочла напечатанный замысловатым шрифтом текст.
— Он шутит! — всплеснула я руками.
— Кто? — Эмма гоняла ложкой по миске одинокую виноградину.
— Макс.
— Что ему еще нужно?
— Он прислал мне паршивое приглашение на свою паршивую свадьбу, только и всего!
— Ты шутишь?
Эмма оставила в покое фруктовый салат и сосредоточила все внимание на мне. Ее маска наконец сдалась и треснула на лбу, как всегда нахмурившемся при слове «Макс».
— Да, лучше бы мне… а что же мне делать? — Я уставилась на приглашение, держа его как можно дальше, словно боясь запачкаться.
— В смысле, что тебе делать? — Эмма взяла у меня приглашение и прочла с презрительным выражением на лице. — Корзина для мусора по- прежнему в углу… если только ты не хочешь устроить ритуальное сожжение, тогда возьми у меня в сумке зажигалку.
— Я не могу выбросить его!
— Да почему нет? Только не говори, что собираешься пойти.
— Если я не пойду, он решит, что меня это расстроило.
