в качестве консультанта пригласила управляющая компания, я призван решить ваши проблемы. А потом я отправлюсь на новые пастбища.
— Ты уйдешь от нас? — Я вдруг почувствовала себя обманутой. Я так долго переживала из-за того, что Джейк здесь, но ни разу не задумалась, как мне будет без него.
— Вполне возможно. Вот только выведу вас в люди.
— И кто станет редактором?
— Ну… — Он задумчиво почесал щеку. — Они могут пригласить кого-то со стороны или, может, назначат Дэмьена. Пока не знаю.
— Дэмьена? Боже! — вырвалось у меня.
Джейк задумчиво посмотрел на меня, но, к счастью, не стал заострять внимание на моей испуганной реакции.
— Как продвигается твоя статья? — спросил он вместо этого.
Я надолго припала к бокалу, алкоголь благословенным потоком оросил мое пересохшее горло.
— Хорошо, — осторожно ответила я.
— С темой проблем нет?
— А что, должны быть?
— Хорошо, всегда проще писать о вещах, в которых разбираешься. — Он улыбнулся и на секунду в его глазах промелькнуло что-то. Что- то, похожее на… привязанность? Он так же смотрел на меня, когда мы впервые поцеловались.
Мне стало гораздо легче, и даже промелькнул лучик надежды. Может, он не ненавидит меня за то, что я сделала. Может, он простил мне мое исчезновение. Может я наконец подниму вопрос, который мы так старательно обходили стороной…
— Так ты не стер из памяти все воспоминания от той ночи? — наконец решилась я, когда мое лицо перестало пылать и мне удалось разлепить пересохшие губы.
— А ты думаешь, что я всякий раз немедленно забываю тех, с кем у меня был секс?
«Всякий раз?» — испуганно повторила я про себя. И много было «тех»?
— Разве мужчины не так поступают? — Я гоняла по стойке миску с арахисом, не осмеливаясь поднять на него взгляд. — Ты ведь знаешь, что во время секса вырабатываются гормоны, эндорфины и все такое? Думаю, у мужчины, кроме этого, вырабатывается гормон, который заставляет его тут же забыть ту, с которой он только что переспал. Вероятно, это как-то связано с гормоном, который погружает их в сон сразу после секса.
Он, прищурив глаза, пытался понять, шучу я или нет.
— Знаешь, женщины ужасно злятся, когда мужчины делают насчет них обобщающие замечания. «Все вы одинаковы». Эта фраза не сводит тебя с ума?
— Угу.
Я медленно кивнула, подумав, что во всяком случае сошла с ума достаточно для того, чтобы начать забывать слова.
— А тебе не приходило в голову, что мужчины тоже разные? Ты не должна записывать всех в одну категорию. Конечно, есть некоторые общие характеристики, но каждый человек индивидуален, независимо от пола.
Я решила, что мудрее всего будет просто кивнуть в знак согласия.
— Почему ты ничего не сказал?
— А ты? — ответил он с полуулыбкой.
— Туше.
Он посмотрел на меня.
— Я ничего не говорил, потому что ты совершенно очевидно испытывала неловкость из-за всего произошедшего. Когда мы встретились в офисе, твое лицо было такое же красное, как папка, за которой ты пряталась.
— Так, значит, ты сразу узнал меня?
— Да ладно, Алекс, ты что, идиотом меня считаешь? Сколько раз я думал, что мне пора сказать что- то, разрядить обстановку… но молчал, потому что тебя эта тема явно смущала.
— Да, не скажу, что знакомство на одну ночь для меня — привычное дело, — буркнула я.
— Ага. Так, значит, это знакомство на одну ночь?
— Ну, ночь действительно была одна. — Я улыбнулась. — Но не сказала бы, что мы много времени уделили знакомству. Кажется, мы почти сразу перешли к делу.
Вот опять губы чуть изогнулись в улыбке, но взгляд очень строгий.
— Ты играла со мной. Алекс.
— А ты, значит, нет? — Я решила, что лучшая защита — это нападение. — Прежде чем говорить, что я играла с тобой, на себя посмотри. Или вся эта история с новой статьей — не игра?
— Нет, это была не игра. Это был единственный способ приглядывать за тобой. Быть уверенным, что ты не причинишь себе вреда.
— О чем ты говоришь?
Он вздохнул и отпил из своего стакана.
— Послушай, Алекс. Ты мне нравишься. Ты очень мне нравишься. Ты, но не то, что ты делаешь.
— А что я делаю?
— Я слышал кое-что, Алекс.
— Тебе не стоит слушать сплетни.
— В таком месте, как наше, это довольно сложно.
— Пожалуй, но ты же не должен верить всему, что болтают, правда?
— Значит, не должен? — вкрадчиво спросил он. — А как же история с Лоуренсом Чемберсом? И, насколько мне известно, что-то произошло между тобой и Дэмьеном. Атмосфера между вами накалена до предела. Я пытался поговорить с ним на эту тему, но он оказался не откровеннее тебя.
Он не обвинял меня, но я гордо выпрямилась.
— Что-то это не очень совпадает со сплетнями, а? Судя по ним, я открыта, как круглосуточное кафе.
Он не ответил. Я покачала головой.
— Знаешь, никак не ожидала, что ты поверишь в этот бред.
— Я не сказал, что верю сплетням.
— Что не веришь, тоже не сказал. — Я разозлилась. — Что ж, хорошо, все это правда. Я просто хочу обработать весь офис. Сейчас на очереди Найджел, потом можно устроить бодрый групповичок с Лайонелом и Сандрой, а там уж займусь Люсианом — если кому-то суждено его переориентировать, это должна сделать я, тут и думать нечего. Да я сделаю больше кругов по офису, чем чертов чайный столик!
Я вдруг испугалась, что мои крики могут быть слышны снаружи. Залившись краской, как помидор, я схватила сумку и убежала.
Понедельник. Нужно идти на работу. Предложение нырнуть в кишащую акулами сточную канаву я бы встретила с похожим энтузиазмом. Но не ходить еще страшнее. После субботнего фиаско часть меня хотела убежать, спрятаться и никогда больше не встречать Джейка, а другая жаждала попробовать все исправить, рассказать ему наконец, что он — единственное мое прегрешение, а мой так называемый «сексуальный цирк» — просто облезлый клоун в одноместной палатке. Что в свободное время я не предаюсь разврату, меняя партнеров как перчатки, и не щелкаю кнутом в окружении моих львов.
Я — это просто я. Алекс. Неисправимо моногамная, с единственной галочкой напротив моего имени, и имя ей — Джейк Дэниелс.
Все утро он был на встрече. Я сидела за своим столом и пыталась работать над списком любопытных фактов, Дэмьен попросил усилить его монархами прошлого.
Дэмьен по-прежнему избегал личных встреч со мной. Он решил оставлять мне записки с инструкциями, совершенно ненужными и еще больше осложнившими ситуацию, так как его постоянные появления в секретарской с маленькими исписанными кусочками бумаги убедили Гленду в том, что он воспылал к ней страстью.
У Генриха Восьмого было шесть жен. Да уж, остается только позавидовать.
