и честно по отношению к Ламберту…
– Неожиданный поворот событий, ты не находишь? – спросил он.
Джулия с непонимающим видом уставилась на него.
– О чем ты?
– О твоей матери и О'Мейле-старшем, – насмешливо пробормотал Уиндем. – И все же раз она нашла себе пожилого любовника, то сделала это с умом, ведь старый плут – вполне состоятельный человек!
Джулия с тревогой взглянула на сидящего за рулем управляющего замком, который мог услышать их разговор. И по тому, как тот напрягся, стало очевидно, что так оно и есть.
Да и в любом случае она не могла пропустить замечание Уиндема и ответила с негодованием:
– Я убеждена, что состояние Бэрри не имеет никакого отношения к тем чувствам, которые испытывает к нему моя мать.
– Разве? Я не уверен… – скептически поднял вверх брови Ламберт и равнодушно пожал плечами, видимо, решив больше не касаться этой темы.
Джулии было доподлинно известно, что ее мать никогда не интересовало чье-либо благосостояние. Один только Бог знает, сколько раз она предлагала ей свою помощь, но та всегда с улыбкой отказывалась, утверждая, что у нее и без того есть все необходимое. Скромное богатство Флой Макколган, постоянно живущей неподалеку от городка Блессингтон в графстве Уиклоу на востоке Ирландии, состояло из небольшого одноэтажного дома и коллекции старых книг, расставленных на многочисленных полках и стеллажах.
Бэрри О'Мейл, помимо изрядного состояния, обладал целым набором положительных достоинств. Он, несмотря на почтенный возраст, сохранил внешнюю привлекательность, был умен, на редкость учтив и обходителен. Все эти качества не могли не броситься в глаза ее матери, наверняка заслужив самую высокую оценку.
Однако от Джулии не укрылась легкая неприязнь в тоне Ламберта, когда тот говорил о ее матери. Она с трудом сдержала участившееся дыхание.
– Ламберт…
– Не здесь, – сказал ее спутник сквозь зубы, многозначительно кивнув в спину водителя.
Наконец-то и он понял, что они в машине не одни! Джулии пришлось прекратить начатый разговор, хотя она была настроена высказаться сразу, не дожидаясь, пока они останутся наедине.
– Ладно, поговорим об этом позже, – согласилась она.
– Когда вернемся домой, – добавил Ламберт.
То есть, он хотел сказать, когда они вернутся к нему домой. И это, подумала Джулия, тоже в скором времени придется изменить. Да, изменится все, как только она объяснит ему, что не в силах больше соблюдать условия их сделки.
Хотя неразумно объяснять причину разрыва тем, что она влюбилась в Алана О'Мейла.
Алан… Как вздрагивало сердце, стоило лишь подумать о нем, тем более сейчас, когда расстояние между ними с каждой минутой увеличивалось. Когда ей удастся снова увидеть его? Она более чем прозрачно намекнула на то, что не желает больше позировать, поэтому единственной невидимой нитью, связывающей ее с Аланом, остались отношения матери с его дедом.
На прошлой неделе мать безуспешно пыталась рассказать ей о переменах в своей жизни… Неужели разлука с Аланом – это расплата за ее невнимание к матери? Похоже, так оно и есть, тяжело признала Джулия, немного расслабившись на заднем сиденье. Но как бы то ни было, прежде всего, надо избавиться от обязательств перед Ламбертом…
А ведь Алан даже не догадывается о тех чувствах, которые она к нему испытывает! И никогда не узнает о них. Она и так зашла слишком далеко и повела себя в высшей степени безрассудно. Кстати, если отношения ее матери с его дедом будут развиваться, то они с Аланом станут родственниками. Пусть очень дальними, но все же…
– Думаю, нам лучше пройти в гостиную, – буркнул Ламберт, когда спустя несколько часов они входили в дом.
Там он подошел к столику с напитками и налил себе изрядную порцию бренди. Джулии тоже захотелось выпить чего-нибудь покрепче. Тем более что сухость во рту стала нестерпимой.
– Налей и мне, пожалуйста! – попросила она.
Ламберт плеснул из бутылки, едва заполнив донышко бокала, и молча протянул его ей.
– Думаешь, это придаст тебе смелости, Джулия? – с издевкой спросил он, отступив на шаг и хмуро взглянув на нее.
– Допустим, – почувствовав брошенный им вызов, она напряглась.
Значит, он все-таки догадался о том, что произошло между ней и Аланом! Джулия поняла это, когда увидела во взгляде Ламберта неприкрытое осуждение. Хотя, надо признать, вполне заслуженное.
– Хочу избавить тебя от хлопот по разрыву нашей помолвки, – объявил Уиндем и зло добавил: – Отныне можешь считать себя свободной! Уверен, что с самого начала наших отношений я недвусмысленно дал тебе понять, как должна себя вести моя женщина!
Джулия чуть не задохнулась под взглядом, в котором сквозили неприязнь и раздражение.
– Но я никогда не была в полном смысле твоей женщиной. И тебе это хорошо известно! Да, у нас состоялась помолвка. Но помолвлены – не то же самое, что обвенчаны… – попробовала возразить она.
– Ну, еще бы! Для таких, как ты, оправдания всегда найдутся. Ты же была такая преуспевающая, красивая, недоступная!.. Никто на свете не смел к тебе прикоснуться! Но теперь все это в прошлом, не так ли?
