недавнего разговора. И от того факта, что Люк обнимал ее.
— Нет, спасибо, не надо, — вежливо отказался он и, помолчав, сказал: — Мне тоже понравилась наша сегодняшняя прогулка.
— Хорошо, — коротко ответила она, всем своим видом показывая, что минута слабости прошла и она не нуждается более в заботе Люка Харрингтона. И, если уж на то пошло, никакого другого мужчины тоже.
Как она прожила этот год… Робин вряд ли сумела бы ответить на этот вопрос. Наверное, если бы ей не пришлось заботиться о враз постаревшем отце, она не смогла бы справиться со своим горем. Напрасно говорят, что от разбитого сердца не умирают…
Но сегодня в Па–о–Сьель она вдруг отчетливо поняла, что жизнь не кончена. Пока она жива, вокруг непрерывно что–то происходит и какие–то несколько мгновений могут изменить ее будущее самым невероятным образом.
— Я снова это делаю, да? — спросила она Люка, увидев, что тот вдруг нахмурился и открыл рот, собираясь что–то сказать. — Но на сей раз в моей улыбке нет ничего загадочного. Я просто думала о том, какие сюрпризы может преподнести жизнь, и о том, что никогда не знаешь, что случится через минуту.
— И ты жалеешь об этом? — мягко спросил Люк.
Разговор снова принимал слишком серьезный оборот, чтобы Робин хотелось его продолжить. Она твердо решила сменить тему.
— Что приготовить на обед?
Люк окинул ее долгим испытующим взглядом и наклонил голову, словно соглашаясь с ее намерением не продолжать начатый разговор.
— Тебе не нужно ничего готовить, — сказал он. — Ты не для этого сюда приехала. Я приглашаю тебя на обед. В Этрета есть отличный ресторанчик. Там хорошо готовят и днем бывает мало народу.
Робин замялась. Одно дело отправиться с Люком прогуливать собаку в холмах, и совсем другое — пойти с ним в ресторан. Это уже похоже на свидание.
— Разве тебе нечем больше заняться? — спросила она, сознательно уходя от ответа.
— Нечем, — коротко ответил он и, поймав ее вопросительный взгляд, пояснил: — Я только что закончил работу над последним… ммм… проектом и теперь наслаждаюсь двумя неделями вполне заслуженного отдыха.
И именно эти две недели она выбрала, чтобы явиться в «Медвежий угол». Просто великолепно!
— Не думай, что обязан развлекать меня просто потому, что Дотти…
— Разве я похож на человека, который будет делать что–то из одной вежливости? — не дал ей договорить Люк.
— Вовсе нет, — заверила его Робин.
— Так что же? — настойчиво спросил он.
— Ладно, — решилась наконец Робин. — Давай пойдем.
В его темных глазах заплясали искорки.
— Это совсем не больно, верно? — усмехнулся он.
Если бы он знал, какой пыткой в этот последний год становился для нее каждый такой выход! Если бы не необходимость работать, она бы вообще не показывала носа из своей квартиры. И уж тем более не ходила бы по ресторанам.
Она поднялась и отставила свою чашку.
— В котором часу нам нужно выйти? — спросила она. — Дело в том, что утром я не успела вымыть голову…
— В половине первого самое подходящее время, — отозвался он. — Успеешь?
— Форма одежды свободная? — шутливо уточнила она.
— Свободнее некуда, — ответил он, возвращая ей улыбку. — Выбор за тобой.
Робин отправилась наверх, размышляя о том, что без ужасной грубой щетины, украшавшей его лицо при их первой встрече, Люк Харрингтон — безусловно, привлекательный мужчина. Его глаза, когда не мечут молнии, могут быть теплыми, а каштановые волосы кажутся мягкими как шелк, так что хочется запустить в них пальцы…
Прекрати! — одернула она себя. Люк всего лишь брат Дотти, и то, что он решил теперь быть милым с ней, еще не делает его чем–то большим.
И все же… возможно, она предпочла бы, чтобы он по–прежнему был груб с ней. Так она бы чувствовала себя в большей безопасности.
В безопасности? Что за странная мысль…
— Значит, вы только что закончили новую книгу? — спросила Робин, отставляя бокал.
Размышляя сегодня в ванной о новых отношениях, установившихся между ней и Люком, Робин пришла к выводу, что они стали чересчур личными, и поэтому, спустившись в холл, чтобы ехать с Люком в ресторан, поспешила обратиться к нему на «вы». Люк принял игру, не моргнув глазом. Робин даже показалось, что он отнесся к возвращению к прежней дистанции между ними с облегчением.
И сейчас, сидя в маленьком и действительно очень уютном ресторанчике, Робин старалась найти самую нейтральную тему для застольной беседы. К сожалению, именно эту выбранную ею тему Люк, похоже, нейтральной не считал.
— Я не говорил, что это книга, — холодно ответил он, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать этот разговор.
Но Робин твердо решила узнать об этом необычном человеке хоть немного больше той малости, которую уже о нем знала. Особенно важным ей это казалось теперь, когда он сам, пусть и невольно, так много выяснил о ее личной жизни.
— Так скажите сейчас, — настойчиво произнесла она.
— Зачем вам это нужно? — хмуро поинтересовался Люк.
— Просто чтобы понять. Дотти говорила, что вы писатель…
— Если Дотти уже все вам рассказала, зачем вы спрашиваете меня? — проворчал он.
— И о чем эта книга? — спросила она, не обращая внимания на недовольную гримасу на его лице.
— Фантастический роман, — неохотно признался Люк.
Фантастический роман? Робин совсем не разбиралась в этом жанре литературы, так как, кажется, за всю жизнь не прочла ни одного, и теперь не знала, что сказать.
— Скажите «О–о–о?» или «Как интересно!», — посоветовал Люк, с холодным любопытством наблюдавший за мучениями Робин, явственно отразившимися на ее лице.
Робин, которая собиралась произнести что–то в этом роде, тут же захлопнула рот. Ей пришло в голову, что Люк чересчур чувствителен ко всему, что касается его лично. Он видит оскорбление там, где его нет, и начинает вести себя так, словно его и впрямь оскорбили.
— Именно так обычно говорят о вещах, о которых не имеют ни малейшего понятия, вместо того чтобы признаться в этом, — язвительно продолжил Люк.
По выражению его лица Робин поняла, что, попытайся она продолжить разговор о его работе, ей тут же будет дан отпор, и ее собственная некомпетентность, в которой Люк теперь не сомневался, сыграет ему только на руку.
— Так просветите меня, — сделала она последнюю попытку.
— Послушайте, Робин, — Люк наклонился к ней через стол и накрыл своей ладонью ее, — вам сейчас нужно совсем другое.
— Что же? — спросила она, но Люк уже махнул рукой, подзывая официанта.
Подошел сам хозяин ресторанчика, пожилой мужчина с горбатым носом и курчавыми волосами, в которых поблескивала седина. Люк заговорил с ним по–французски, указывая в меню. Тот громко и многословно отвечал, пересыпая свою речь бесконечными «месье» и «мадам». Наконец договоренность была достигнута, и Люк удовлетворенно откинулся на спинку стула.
— Здешняя кухня, — сказал он, — безусловно, заслуживает вашего внимания больше, чем какие–то книжки, хотя и не идет ни в какое сравнение с пирогом вашей матушки. Я взял на себя смелость заказать и для вас.
Робин хотела сказать, что не хочет есть. Но, вдохнув доносившиеся с кухни ароматы, вдруг поняла, что
