Но жизнь ничему не научила меня, добавила она мысленно. Теперь я без памяти влюблена в Гилберта. Дороти кивнула.
— Знаешь, я виню себя в том, что случилось с тобой, — продолжала она. — Это из-за меня Энтони… — Она смущенно замолчала, подыскивая такое слово, которое не обидело бы ее собеседницу.
— Ты хочешь сказать, что Энтони бросил меня из-за тебя, — с усмешкой подсказала Джинни. — Давай называть вещи своими именами, Дороти. Я хочу задать тебе один вопрос. Ответь мне, Энтони чем- нибудь оскорбил тебя?
Дороти горько рассмеялась.
— Нет, если не считать того, что он нанес страшный удар по моему самолюбию, задел мою гордость. Мне трудно поверить в то, что я могла увлечься этим негодяем! Он показал свое истинное лицо, когда я сообщила ему о своих планах играть Джульетту и заявила, что хочу отложить нашу свадьбу на полгода. — Дороти поморщилась, вспомнив ту сцену, которую устроил ей Энтони. — Он рассердился и начал намекать на то, что это ты и Гилберт подогревали мое профессиональное самолюбие, что вы пытаетесь разрушить наш союз. Его реакция удивила меня. А затем Энтони начал обвинять тебя в том, что ты строишь козни. Причем он называл тебя отвергнутой женщиной, говорил, что ты стремишься вбить клин между нами, разлучить нас. В конце концов из его слов я поняла, что вы с ним встречались. Почему ты ничего не сказала мне об этом, Джинни? — с упреком спросила Дороти. — На твоем месте я выцарапала бы сопернице глаза!
Джинни тряхнула головой.
— Я не испытывала ревности, Дороти. К тому времени я уже знала, кто такой Энтони Рочестер, и не хотела иметь с ним ничего общего. Но я виню себя за то, что не предостерегла тебя.
Дороти пригубила шампанское.
— Так почему же ты не сделала этого? — спросила она.
— Гилберт убедил меня в том, что ты вряд ли поверишь мне, если я расскажу тебе горькую правду об Энтони, — со вздохом ответила Джинни.
— Он действительно так думал?
Джинни кивнула и с любопытством спросила:
— Скажи, что заставило тебя изменить свое мнение об Энтони?
Дороти усмехнулась.
— Мне не понравились его слова о тебе и Гилберте. Как ты, наверное, уже заметила, мы с Гилбертом очень дружны. Да и тебя я хорошо знаю. Я решила, что ты не могла сильно измениться за те полгода, которые мы не виделись. Я сдерживалась, пока Энтони лил грязь на вас, но когда он стал оскорблять моего отца, мое терпение лопнуло.
Джинни изумленно ахнула.
— Он осмелился оскорблять твоего отца?
Неужели Энтони был столь туп и самонадеян? Он совершенно не считался с дочерней любовью и, наверное, полагал, что Дороти предпочтет его своему отцу!
Дороти грустно улыбнулась.
— Знаешь, что отличает порядочного мужчину от непорядочного? — спросила она и сама ответила: — Порядочный никогда не станет оскорблять отца своей невесты.
Джинни кивнула.
— Я знаю, что ты обожаешь Джеймса, — сказала она. — И он безумно любит тебя.
— Но Энтони, очевидно, не понял этого. Или он совсем потерял голову, услышав, что наша свадьба откладывается.
— Надеюсь, ты понимаешь, почему эта новость так сильно расстроила его? — осторожно спросила Джинни.
— Да, конечно. — Дороти поморщилась от отвращения. — Не беспокойся, Джинни, теперь и я знаю, кто такой Энтони Рочестер!
— Я очень рад, что ты наконец прозрела! — воскликнул подошедший к ним Гилберт.
Джинни вздрогнула от неожиданности, услышав знакомый голос. Взглянув на Гилберта, она увидела, что синяк под глазом стал заметнее.
— А ты, Джинни, понимаешь теперь, кто такой этот Энтони Рочестер? — спросил Гилберт. — Или все еще строишь иллюзии на его счет?
— Мне кажется, что тебе следует приложить к синяку кусок сырого мяса, — вместо ответа озабоченно посоветовала Джинни.
— Тебе, наверное, больно? — сочувственно спросила Дороти.
Гилберт пожал плечами.
— Думаю, что у Рочестера челюсть болит куда сильнее. Надеюсь, что ему дня три будет трудно есть.
Дороти засмеялась.
— Отлично! Ты отомстил ему за меня! Я рада, что у меня есть такие верные друзья, как вы, но теперь я должна извиниться и покинуть вас. Я хочу разыскать папу и сказать ему, как сильно люблю его.
— Уверен, что Джеймс будет счастлив услышать это, — улыбнувшись, заметил Гилберт.
Дороти отправилась на поиски отца. Джинни проводила подругу взглядом. Она чувствовала себя неловко, стоя лицом к лицу с Гилбертом.
— В холодильнике, наверное, найдется что-нибудь, что можно приложить к глазу, — сказал он. — Проводи меня до кухни, пожалуйста.
Почему бы и нет? — подумала Джинни. Помолвка Кэтрин и Алберта была уже объявлена, и молодые люди принимали поздравления. Отсутствие ее и Гилберта, пожалуй, никому не бросится в глаза.
— Хорошо, Гилберт. Пойдем, если ты думаешь, что я смогу помочь тебе.
Гилберт бросил на нее внимательный взгляд.
— Вряд ли тебе понравится, если я скажу, что я действительно сейчас думаю.
Джинни насторожилась. В голосе Гилберта слышались грустные нотки.
— Я так и не поняла, Гилберт, зачем ты приезжал ко мне сегодня вечером? — спросила она.
Гилберт пожал плечами.
— Я знал, что Рочестер непременно явится к тебе после того, как его надежды на брак с Дороти рухнули.
Джинни затаила дыхание. Она чувствовала, что Гилберт о чем-то умалчивает.
— И это все? — спросила она.
— Я отвечу на твой вопрос, но только давай уйдем куда-нибудь отсюда. Здесь слишком шумно.
И, взяв Джинни за руку, Гилберт увлек ее за собой. Они вышли из зала, миновали украшенный гирляндами вестибюль и направились в кухню, расположенную в задней части дома.
Как и предполагала Джинни, дом Уэлдонов был столь же большим и роскошным, как и особняк Рейли. Стены огромной кухни были обиты дубовыми панелями, над разделочным столом висели до блеска начищенные медные кастрюли и сковороды.
Гилберт нахмурился, увидев, что в кухне суетится прислуга, готовившая холодные закуски для ужина.
— Неужели в этом доме нет ни одного помещения, где бы мы могли поговорить с глазу на глаз?! — раздраженно спросил он.
— Они уже заканчивают и сейчас уйдут, — пытаясь успокоить его, пробормотала Джинни и смущенно улыбнулась молодой девушке, которая с удивлением взглянула на недовольного Гилберта.
— Давай лучше посмотрим, есть ли в холодильнике сырое мясо, которое мы могли бы приложить к твоему глазу, — предложила она.
— К черту мой глаз! — нетерпеливо воскликнул Гилберт и, схватив Джинни за руку, снова увлек ее за собой.
Они вошли в одну из комнат. Должно быть, это был кабинет. Здесь стоял большой письменный стол, а вдоль стен тянулись полки с книгами.
Увидев, что в комнате никого нет, Гилберт облегченно вздохнул и закрыл за собой дверь.
— Так что ты хотел сказать мне? — спросила Джинни.
