их. Она открыла глаза и посмотрела на него.
— О духи, да это же лучшая новость, которую я получаю с тех пор, как Турк сказал мне, что ты жива. А значит, это вторая самая лучшая новость, которую я когда-либо получал в своей жизни.
Висиния притянула его к себе, и они так и застыли в этом объятии.
Но долго отдыхать они не могли себе позволить, и Пард уже скоро вскочил на ноги и приказал отправляться дальше в путь. Когда Стен хотел встать, то заметил выражение лица Керра. Юный тролль вел себя так, словно двигался во сне.
— С тобой все нормально?
— Сердце. Оно так близко, — с отсутствующим видом ответил Керр.
— Хорошо. Значит, это сумасшедшее лазанье скоро закончится.
Но на самом деле им пришлось лезть наверх еще много шагов, пока они не попали на следующий уровень. Запах серы тем временем стал слабее, даже если снизу все еще шло дуновение ветра. У Стена уже болели руки и было такое чувство, словно в его плечи воткнули раскаленные иглы. Когда он добрался до края, то с благодарностью схватился за руку Парда и дал себя вытащить. Прямо под ним в шахте висела Висиния. Стен с удивлением обнаружил, что Висиния выглядела менее уставшей. Когда она заметила взгляд Стена, то наклонилась вперед и прошептала ему на ухо:
— Я же тебе говорила: в Мардеве сначала учатся лазить, а уже потом бегать!
— Теперь нам нужно идти через этот ход, — сказал Керр. — Сердце находится совсем рядом.
Стен озадаченно посмотрел на Парда, который только пожал плечами. Не дожидаясь ответа, Керр отправился в путь. Низкий потолок прохода заставил его пригнуть голову, в то время как Турку и Парду пришлось пролазить почти на четвереньках. Бросив последний взгляд на шахту, Стен последовал за троллями.
Стены здесь были гладкими; в некоторых местах от них даже отражался свет. Стен в изумлении провел по ним пальцем и обнаружил, что на ощупь они были словно драгоценное стекло, которое было такой редкостью во Влахкисе. Переплетающийся узор коричневых и желтых цветов тянулся вдоль всей стенки, образовывая витки и длинные полоски. Керр просто бежал мимо этого чуда, не удостаивая его и взглядом, пока они не добрались до большой пещеры.
Зайдя в эту пещеру, они попали в сумеречный свет, прорываемый только мерцанием стен, от вида которых у Стена перехватило дух. Бесконечное множество кристаллов отражали свет лишайников, и от этого казалось, будто они танцуют, чтобы затем снова исчезнуть в темноте.
Рядом с собой он услышал голос Висинии:
— О духи!
Он увидел, как она с открытым ртом смотрит мимо него, и последовал за ее взглядом. С одной стороны пещеры потолок вновь опускался, и на этом маленьком кусочке на коленях стоял Керр. За троллем была непроглядная чернота. На глазах Стена она стала менять форму, вытягиваться, пока, словно живое существо, не отшатнулась от Керра. В Стене забушевали чувства: грусть, гнев, ненависть, страх, и все так быстро сменяли друг друга, что влахак упал на колени, неспособный даже пошевелиться или хотя бы бороться против этого. В темноте он увидел силуэт, огромный, с белым мехом и добрыми черными глазами. Однако видение снова пропало, его заменили потоки крови, которые грозили затопить Стена. Он упал и хотел закричать, он хотел выплеснуть свое мучение, свой страх, но ни один звук не вырвался из его глотки. Он был охвачен болью, ненавистью и страхом; закован в темную бочку; разбит на тысячи кусочков.
Неожиданно его лба коснулась рука, прохладная и сухая. Прикосновение было словно бальзам, остров спокойствия в буре, которая бушевала в голове Стена. Он сконцентрировался на нем, только на этом чувстве, пока все другие ощущения не отступили и он наконец не поднялся из глубин своего сознания. Он устало открыл глаза и увидел Тарлина, бледные черты которого были преисполнены большого спокойствия.
— Вы к Курперла ближе, чем я думал, — приветливо сказал эльф.
Стен дрожал всем телом, пот лился со лба и по рукам. Он поспешно обернулся на Висинию, которая лежала рядом с ним, поджав ноги и закрыв глаза. Все ее тело сотрясалось, словно она заболела смертельной лихорадкой.
— Помоги ей, — шепотом попросил влахак.
Эльф стал на колени рядом с Висинией и коснулся ее легкой рукой.
Стен неуклюже перевернулся. Члены его тела едва слушались его. Он заставил себя осмотреть окружение.
Тролли, казалось, совсем не были подвержены влиянию близости духа темноты. По крайней мере, они все стояли прямо и с любопытством смотрели на эльфа и женщину. Стена сотрясал кашель, но силы постепенно возвращались в его тело. На дне сознания все еще звучали ужасные голоса, краем глаза он видел пугающие образы, которые исчезали, как только он хотел повнимательнее рассмотреть их. Пещера вокруг них была странной, целый мир стал влахаку непонятным, только Висиния осталась реальной. На четвереньках он подполз к ней и взял за руку. Тарлин стоял на коленях рядом с ней, прижимая пальцы к ее лбу. Это касание вытаскивало ее из ужасных кошмаров, кажущихся такими реальными, которые перед этим мучили и Стена. Когда она открыла глаза, у Стена от облегчения по щекам побежали слезы.
— Сделайте сердце холодным, — посоветовал эльф. — Наполните мысли воспоминаниями. Тогда вам будет легче переносить это. Его дыхание сильно здесь, где он покоится.
— Анда была здесь, — заявил Керр, который все еще стоял на коленях перед колыхающейся темнотой. — Здесь ее запах. И кровь. Ее кровь и другая кровь тоже.
— Давайте покончим со всем, — мрачно сказал Пард. — Нам нужно поспешить; другие будут нуждаться в нас, если их будут преследовать.
Тарлин ничего не ответил, а только кивнул и сел на пол, скрестив ноги. Его лицо было обращено к темноте, поглощающей весь свет, от вида которой у Стена по спине бежали мурашки. Влахак быстро посмотрел на Висинию, которая слабо улыбалась.
— Ты со мной.
— Да, — тихо ответил Стен. — Я с тобой.
Ее улыбка проникла в самое его сердце и построила в нем железную крепость против мрака в мыслях. Она осторожно выпрямилась и посмотрела на Тарлина, который сидел на полу неподвижно, словно статуя.
— Что он сейчас делает?
— Он пытается разрезать связь между Андой и духом темноты. Возможно, он говорит с духом. Он говорит, что может слышать голоса духов, так же как и прорицатели.
Не только люди, но и тролли уставились на эльфа. Эти исполинские существа молча собрались вокруг него, кроме лазутчиков, которых Пард расставил в туннеле. Керр тоже наконец развернулся и теперь стоял на коленях перед Тарлином. Он не спускал с эльфа глаз. Лицо юного тролля было напряженным, он только время от времени обеспокоенно облизывал губы и клыки.
Стен взял Висинию за руку и так же завороженно, как и она, смотрел на происходящее. Время шло, и он не мог точно сказать, сколько они уже ждали.
Неожиданно Тарлин застонал и поник. Его голова откинулась назад, словно от сильного удара, и он закричал. Закричал словно раненый зверь, словно умирающий. Его крик пронзил Стена насквозь. А потом эльф замолк и без чувств упал на пол.
53
Вид взрытой земли склона просто ошеломлял. Куда бы ни взглянула Флорес, везде она видела грязь, грязную воду и нечистоты. Даже если солдаты и покидали защиту лагеря, чтобы облегчиться, то они все равно не отходили далеко, так что вонь стала теперь их постоянным спутником. Сейчас Флорес была даже благодарна дождю, так как вода постепенно смывала экскременты.
— Он хочет сломить наше сопротивление, — пробормотал Неагас рядом с воительницей.
— Со мной это работает очень хорошо, — тихо ответила Флорес и вдохнула. — Он сволочь.
