склепе. Было бы неплохо попытаться разыскать Кейса. Если, разумеется, с ним ничего не случилось за прошедшие годы. Чуть поколебавшись, я спросил Джона, что он знает о Кейсе и его местопребывании.
– Раньше я был с ним в неплохих отношениях, – буркнул Леклер. – Но в последнее время Артур сильно изменился. Говорят, что он стал затворником и все время посвящает работе над книгой.
– А что за книга? – я не смог удержаться от любопытства.
– Я не в курсе. Ты узнаешь, если встретишься с ним лично. Кейс живет в Нью-Йорке, на 25-й авеню. – Леклер не смог сдержать зевка. – Надоедай Кейсу своими вопросами. Я хочу спать.
Я сам уже чувствовал усталость, свинцом наваливавшуюся на меня. Что ж, мне тоже не помешает отправиться домой передохнуть. Завтра будет напряженный день.
Глава третья. «ПОЧЕМУ ВЫ РЕШИЛИ, ЧТО ДОБЬЁТЕСЬ УСПЕХА?»
1
На следующее утро я вылетел из Атланты в Нью-Йорк на самолёте авиакомпании «Дельта».
Мне повезло: билеты были в салоне первого класса, и время полёта я коротал, сидя у окна по левому борту самолёта и не упуская возможности регулярно заказывать джин с тоником хорошенькой стюардессе. Пропустив два стакана, я решил, что на этом пора остановиться.
Возле аэропорта я взял такси и довольно скоро оказался перед домом Кейса. Выйдя из машины и отдав пригоршню мелких долларов водителю, я смог, наконец, внимательно взглянуть на двухэтажное здание. Свежевыкрашенный в белоснежный цвет, с недавно вымытыми окнами, сверкавшими как зеркало, под яркими лучами солнца, дом производил приятное впечатление своей опрятностью. Оно ещё более усиливалось благодаря кустам красных роз, кучно высаженных на лужайке. На двери была бронзовая табличка, на которой были написаны имя и фамилия владельца дома.
Я позвонил, подождал немного и, не услышав за дверью никаких звуков, снова поднял руку, чтобы сделать повторный звонок.
– Там никого нет, – неожиданно произнес голос позади меня.
Я резко обернулся. На пешеходной дорожке стоял мужчина лет шестидесяти. Видимо, некогда стройный и крепкий, он выглядел обрюзгшим, с хорошо очерченным животиком под красным вязаным пуловером. Одетый в светлые брюки и легкие теннисные туфли, он оценивающе смотрел на меня.
– Люблю прогуливаться в одиночестве. Помогает собраться с мыслями. Если вы ищете хозяина дома, то он перед вами.
Я показал Кейсу свою пресс-карточку, и он пригласил меня пройти вместе с ним в дом.
Коротко рассказав о задании, порученном руководством телекомпании, о встрече с Леклером, о своих попытках выяснить, какие раскопки производились в Иерусалиме, я умолк и выжидающе посмотрел на Кейса.
– Итак, вы интересуетесь Ковчегом, – задумчиво сказал он. – Ковчегом…
– Вы полагаете, что это не миф? – осторожно, пытаясь вызвать Артура на разговор, спросил я
Кейс вопросительно улыбнулся.
– Молодой человек, – сказал он, – эта тайна насчитывает три тысячи лет. Многие люди пытались разгадать ее. Но она никому даже не приоткрывала свой покров. Никому. Почему же вы решили, что являетесь тем счастливчиком, которому удается добиться этого?
– Просто пытаюсь собрать максимально полную информацию для будущего репортажа, – смущенно ответил я.
Понимающе кивнув, он отвел от меня глаза. Взгляд его ничего не выражал. Похоже, он раздумывал, стоит ли вообще продолжать разговор с человеком по имени Стив Маклин, о существовании которого на белом свете он не знал еще четверть часа назад. Наконец, Артур нехотя выдавил из себя:
– Тогда начните репортаж с того, что сделали люди со следами древних цивилизаций. Начните с того, как Диего де Ланда из ордена францисканцев сжигал живьем индейцев майя на одном костре с бесценными идолами, книгами и рисунками. Если бы не его костер, то знания письменности майя, их литература, история и наука – все, что было отражено в древних свитках – было бы сохранено до наших дней. – Голос Кейса заметно окреп, и он оживился. Как можно заниматься Ковчегом, этим хранилищем древней мудрости, если правители всех времен и народов приложили просто титанические усилия к тому, чтобы уничтожить древние знания? Истребить людей, обладавших ими!
– Темным, забывшим свою историю народом легче управлять.
– Безусловно. В свое время были сожжены библиотеки Иерусалима и Пергама. А знаете, что сказал халиф Омар, захвативший Александрийскую библиотеку, в которой насчитывалось более полумиллиона манускриптов «Если это то же, что и Коран – то оно не нужно. Если это не то, что Коран – то оно вредно». Этими свитками, которые бережно собирал еще Птолемей, топили бани.
Я ловил каждое слово старика. Ему это доставляло очевидное удовольствие.
– Является ли Ковчег Завета красивой легендой? Рад сообщить вам, мой драгоценный, что вся история состоит из мифов. Например, Клеопатра была не египтянкой, как утверждают некоторые ученые головы, а гречанкой. Французский король Луи XIV никогда не говорил «Государство – это я». Он был слишком умен для такой самодовольной фразы.
– Кто же тогда вложил в его уста эти слова?
– Вольтер. Он приписал ему столь глубокомысленное изречение в своей биографии французских монархов. – Кейс глубоко вздохнул и продолжил. – Что говорить о Вольтере, если Геродот, которого называют «отцом истории», записывал в своих книгах любые исторические сведения, о которых слышал. Причем независимо от того, являлись они правдой или нет. Геродот не ленился заниматься и плагиатом. А люди называют его «отцом истории»…
– Леклер говорил мне, что вы делите историков на три категории: тех, которые ошибаются, ничего не знают и, наконец, лгут.
– Вам доводилось видеть в голливудских исторических фильмах рабов, гребущих на галерах? На самом деле только свободные люди имели право взяться за весла. Ошибся историк Теодор Моммзен. За ним все стали повторять эту ошибку. Римскую армию изображали марширующей на бесконечных войнах, однако, первой это стала делать Пруссия только в семнадцатом веке. Описывая падение Римской империи, знаете, какую упоминают дату, когда это произошло? Четыреста семьдесят шестой год до нашей эры. И, молодой человек, самое смешное здесь то, что римляне об этом не знали. Не подозревая того, что их империя пала, они спокойно продолжали жить империей еще два века! Просто однажды, эдак лет триста назад, историки решили, что студентам будет легче изучать их предмет, если его разбить на три периода: древняя, средневековая и новая история. И решили, что 476 год – год последнего римского императора – прекрасная дата, чтобы отметить окончание эпохи.
Увидев, что я хочу что-то сказать, Кейс жестом остановил меня.
– Я был знаком с Ганди. С тем самым Махатмой, который проповедовал воздержание и ненасилие. Он считал, что семейная пара должна иметь секс лишь несколько раз в течение всей жизни. Даже издал закон, запрещавший большее число половых актов. – Артур неожиданно расхохотался. Его смех напоминал грохотание и лязг тяжелого паровоза в момент экстренного торможения. – Но в юности сам Ганди имел гораздо больше секса, чем позволял впоследствии другим. А уже будучи глубоким стариком, он любил спать голым с молоденькими обнаженными красотками. Закалял таким образом свою силу воли.
Кейс судорожно сглотнул слюну и продолжал:
– Он как мог третировал свою семью. Не позволил жене и сыновьям получить хоть сколько-нибудь приличное образование. Не разрешил врачам сделать жене, умиравшей от пневмонии, спасительный укол пенициллина. И, вместе с тем, совсем не был фанатиком. Уже когда супруга умерла, Ганди согласился принимать хинин, чтобы оправиться от малярии. А затем велел ненавистным докторам вырезать беспокоивший его аппендицит. Его репутация миротворца покачнулась, если бы в фильме Эттенборо «Ганди» режиссер не забыл упомянуть, что Махатма принимал участие в качестве добровольца в трех войнах.
