Никаких результатов.
— Брось посильнее, — убеждал его Перри, который стоял чуть поодаль, держа в руке поводья Крестоносца и своей резвой кобылки.
— Если брошу сильнее, то разобью это проклятое окно.
— Может быть, это не то окно?
— Может, лучше просто попросить этого чертова хозяина разбудить ее?
— Правильно, это сэкономило бы время и силы, Гарет. Почему ты не хочешь?
Гарет обвел компанию сердитым взглядом. Сегодня он был явно не в духе.
— А вы подумали о том, что пострадает ее репутация, если я в три часа ночи буду стучать в дверь и просить ее вызвать, а?
Чилкот пожал плечами:
— Если уж говорить о репутации, то она сама ее подмочила, прижив ребенка с твоим братом…
Гарет без предупреждения ударил Чилкота кулаком в скулу с такой силой, что тот, не удержавшись на ногах, шлепнулся в грязь.
— Черт возьми, Гарет, не надо воспринимать это как личное оскорбление! — заорал Чилкот, потирая щеку.
— Она член семьи. И любое оскорбительное замечание в ее адрес я принимаю на свой счет. Понятно?
— Извини, — пробормотал Чилкот, осторожно ощупывая щеку. — Но не было необходимости бить так сильно.
— Еще одно подобное замечание, и я еще не так ударю! А теперь перестань скулить, не то разбудишь весь городишко, и мой братец быстро обо всем узнает.
Носком сапога он извлек из грязи еще один камешек и швырнул в окно.
Безрезультатно.
Дождь наконец перестал. Только ветер шелестел листвой деревьев.
— И что дальше? — спросил Перри, задумчиво постукивая себя по подбородку рукоятью плети. — Осмелюсь доложить, твоя прекрасная дама спит крепко, Гарет.
Гарет, уперев руки в бока, задумался. Потом взглянул на каштан, росший довольно близко от окна, и неожиданно широко улыбнулся.
— У меня идея, — заявил он. — Это дерево.
— Неужели ты намерен взобраться на него?
— А вы как думали? — Гарет сбросил с себя сюртук, отцепил шпагу, снял перчатки, треуголку и вручил все это Кокему. — Держи, я лезу наверх.
— Не упади и не сломай свою дурацкую шею, — лениво предупредил Перри.
Гарет в ответ лишь надменно улыбнулся. Потерев руки, он ухватился за самый низкий сук и, без труда подтянувшись на руках, оседлал толстую ветку. Рана в боку отозвалась резкой болью, но он не обратил на это внимания.
Потом он дюйм за дюймом стал осторожно продвигаться по ветке к темному окну.
Ветка начала гнуться.
— Проклятие!
— В чем дело?
— Ветка. Она не выдерживает моего веса.
Ветвь действительно медленно клонилась к земле, а вместе с ней и Гарет. Он вцепился в нее, как обезьяна, ругаясь вполголоса.
Внизу посмеивались его приятели.
И тут на расстоянии вытянутой руки от окна ветвь перестала опускаться.
— Подайте-ка мне мою плеть, я постучу в окно, — сказал Гарет.
Сэр Хью сделал шаг вперед и протянул ему короткий кнут.
— Бесполезно. Я не могу дотянуться. Кокем, ты у нас самый щуплый. Взбирайся на плечи Одлета и подай мне эту штуковину.
— Как, по-твоему, я смогу это сделать?
— Не знаю, сам сообрази.
— Твой Крестоносец очень высокий. Может, мне лучше влезть ему на спину?
— Не смей. Влезай на плечи Тома, и пусть остальные держат тебя за ноги. Мне нужен кнут. Быстро!
Ветка была скользкая и качалась. Гарет, медленно продвигаясь вперед, зацепился галстуком за сучок и, ругаясь, рывком высвободил его. Под деревом его приятели подсаживали Иона Кокема на плечи Тома Одлета. Том, весивший почти шестнадцать стоунов[8], даже не прогнулся под тяжестью легонького Кокема.
Кокем, у которого подгибались ноги, с трудом распрямился и принял вертикальное положение. Он был бледен как мел и цеплялся за голову Тома как за якорь спасения, но все-таки умудрился протянуть кнут Гарету.
Едва успели пальцы Гарета сомкнуться на рукояти, как Кокем потерял равновесие и начал яростно размахивать руками, пытаясь его восстановить.
— Спасите!
Заорав так, что можно было разбудить все население Хаунслоу, Кокем с раскинутыми руками откачнулся назад, но его подхватили Хью и Чилкот и, хохоча, упали с ним вместе;
— Заткнитесь, вы там! — рявкнул Гарет, теряя терпение.
— Не могу. Хью придавил коленкой мое причинное место!
Снова грохнул смех.
В это мгновение окно распахнулось, заскрипев разбухшей от воды рамой.
— Лорд Гарет?
Он замер.
Это была она. Смотрела на него с выражением крайнего удивления на миловидном личике. Гарет был застигнут врасплох. Наверное, он выглядел как полный придурок, по крайней мере таковым он себя чувствовал.
Но он вдруг осознал комизм ситуации, и губы его сами расплылись в улыбке. Он взглянул на нее с самым невинным выражением лица:
— Привет, Джульет.
Снизу раздался нестройный хор голосов:
— Ромео, о Ромео, как ты здесь оказался?
Гарет швырнул им кнут на головы. Кокем охнул, потом рассмеялся.
При виде этой сцены Джульет нахмурила высокий лоб.
Перри, держа коней, стоял в сторонке. Остальная компания шалопаев с глупыми улыбками на физиономиях глядела на нее снизу. Не исключая Гарета, который во весь рост растянулся на суку росшего под окном дерева.
— Да уж, сцена на балконе, ничего не скажешь, — пробормотала она со своим колониальным акцентом. Она закуталась в одеяло, чтобы прикрыть шею и плечи, но Гарет успел заметить, какие они нежные и белые. — Скажите ради всего святого, лорд Гарет, что вы здесь делаете?
Ее слова заставили его смутиться. Но он улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой и с обезоруживающей прямотой заявил:
— Лишний вопрос. Конечно, я явился, чтобы спасти вас.
— Спасти меня?
— Неужели вы думаете, что я позволю Люсьену прогнать вас?
— По правде говоря, герцог не… — Она усмехнулась и, наклонившись, выглянула из окна, крепко придерживая рукой одеяло на груди. Темная коса соблазнительно свесилась на грудь. — Послушайте, лорд Гарет, но это неприлично!
— Вы правы, но было слишком поздно, чтобы просить хозяина гостиницы разбудить вас, а поскольку я потратил целый день, чтобы догнать вас, у меня кончилось терпение. Я искренне надеюсь, что вы простите
