произвол судьбы!
— Понимаю, — печально сказала она. — Наверное, не могли.
Джульет протянула руку, чтобы проверить, не соскользнула ли с раны положенная ею повязка. Поправив повязку, она увидела, что ее рука в крови. Вытерев пальцы о свой плащ, она попыталась придать лицу бесстрастное выражение, чтобы не встревожить раненого. Но улыбка ей не удалась, она поняла это по его взгляду. Заметив, что Джульет расстроена, Гарет не захотел расстраивать ее еще больше и сменил тему разговора.
— Среди пассажиров были дети, — сказал он и, чуть повернув голову, взглянул на Шарлотту, — в том числе, кажется, и ваш ребенок.
— Да, моя дочь. Ей недавно исполнилось шесть месяцев.
— Поднимите девочку немного, я хочу посмотреть на нее. Я обожаю детишек.
Джульет помедлила, потому что по опыту знала, что спящих малышей лучше не тревожить. Но она не могла отказать человеку, который может в любую минуту умереть. Она осторожно подняла малышку и показала ее Гарету. Шарлотта захныкала и открыла глаза. У Гарета сразу же разгладились страдальческие морщинки вокруг рта, на губах появилась слабая улыбка. Он провел пальцами по крошечным кулачкам, даже не догадываясь, что прикасается к собственной племяннице. У Джульет перехватило горло. Она представила, что это Чарльз прикасается к своей дочери.
— Ты такая же красавица, как твоя мама, — пробормотал Гарет. — Пройдет несколько лет… и все молодые повесы будут бегать за тобой… словно свора гончих за лисицей. Как ее зовут? — обратился он к Джульет.
— Шарлотта.
Малышка окончательно проснулась и заинтересовалась кружевом на его манжете.
— Шарлотта. Какое красивое имя… А где твой папа, малышка Чарли? Разве не следовало бы ему находиться здесь, чтобы защитить тебя и твою маму?
Джульет замерла в напряжении. Он даже не подозревал, что его слова острой болью отозвались в ее сердце.
Высвободив кружева манжеты из кулачка Шарлотты, она посадила девочку на место рядом с собой. Лишившись развлечения, малышка сморщила личико и громко заплакала, а Джульет, стиснув зубы, уставилась в окошко, пытаясь взять себя в руки.
— Извините. Я неумышленно чем-то обидел вас, — сказал он с трудом.
— Нет.
— Тогда в чем дело?
— Ее папы нет в живых.
— Вот как? Понимаю… — смущенно сказал он. Его глаза, повеселевшие после знакомства с Шарлоттой, снова погасли. — Простите меня, мадам. Я вечно говорю то, чего не следует говорить.
Шарлотта разревелась еще громче, размахивая кулачками и суча ножками. Одеяло сползло с нее на пол. Джульет и сама готова была расплакаться.
— Ну, будет, успокойтесь. Посадите ее на колени рядом с моей головой, — сказал Гарет. — Пусть она поиграет с жабо.
— Нельзя, вы ранены.
Он улыбнулся:
— Ваша дочь плачет. Сделайте, как я говорю, и она перестанет. — Он протянул девочке пальцы, но она оттолкнула их, продолжая кричать. — Мне говорили, что я умею обращаться с детьми.
Джульет, вздохнув, подчинилась. Разумеется, как только ее посадили рядом с Гаретом, Шарлотта успокоилась и принялась играть с его жабо. В дилижансе воцарилась тишина, нарушаемая лишь дребезжанием уцелевших стекол, скрипом пружин, криками Перри, понукающего лошадей, да топотом копыт по темной дороге.
Гарет поддерживал Шарлотту за спинку, чтобы она не упала.
— Вы так много сделали для меня, — сказал он, взглянув на Джульет. — Может, удостоите меня такой чести и назовете свое имя?
— Джульет.
— Как в «Ромео и Джульетте»? — улыбнувшись, сказал он.
— Да, пожалуй. — «Только мой Ромео лежит в могиле, далеко отсюда, за океаном». Она снова стала смотреть в окошко, лишь бы не встречаться взглядом с этими мечтательными глазами, обрамленными длинными ресницами, которые так напоминали ей глаза Чарльза, и не видеть на спинке Шарлотты его сильную, крепкую руку, которая своим изяществом так напоминала руку отца малышки. Теперь она понимала, что, приехав в Англию, совершила ошибку. Как ей справиться с болью, если ей постоянно напоминают о том, что она потеряла?
— У вас акцент, который я не узнаю, — сказал Гарет. — Он явно не местный…
— Ох, лорд Гарет, вам следует помолчать. Берегите силы.
— Дорогой мой ангел милосердия, уверяю вас, что мне гораздо полезнее разговаривать с вами, чем лежать молча и гадать, доживу ли я до рассвета. Я не хочу оставаться наедине со своими мыслями. Прошу вас, отвлеките меня от них.
Она вздохнула:
— Ладно. Уговорили. Я из Бостона.
— Графство Линкольншир?
— Колония Массачусетс.
Улыбка исчезла с его лица.
— Ах да… Бостон, — устало произнес он и закрыл глаза, будто эта фраза лишила его последних сил. — Вы оказались далековато от дома, не так ли?
— Возможно, дальше, чем следовало, — загадочно произнесла она.
Он, кажется, даже не слышал, что она сказала.
— В прошлом году у меня там погиб брат. Он был капитаном Четвертой армии, подавлял мятеж… Мне его страшно не хватает.
Джульет прижалась щекой к спинке сиденья и глубоко вздохнула. Если этот юноша умрет, он так и не узнает, кем ему приходится маленькая девочка, забавляющаяся с его кружевным галстуком. Он никогда не узнает, что незнакомка, ухаживавшая за ним в его последние минуты, — та женщина, которую любил его брат, и не узнает, почему, преодолев расстояние в несколько тысяч миль, она оказалась в Англии.
Сейчас или никогда. И она решилась.
— Мне тоже, — прошептала она.
— Простите, не понял?
— Я сказала: мне тоже его страшно не хватает.
— Прошу прощения, я не вполне понимаю… — пробормотал он и, побледнев, замер, начиная догадываться о правде. Широко раскрытыми глазами он пристально смотрел на Джульет, а в его сознании, затуманенном болью, отдельные элементы, как в головоломке, постепенно складывались в цельную картину.
Бостон.
Джульет.
Мне тоже его страшно не хватает.
— Не может быть, — сказал он, качая головой и глупо улыбаясь, как будто подозревал, что стал объектом глупейшего розыгрыша, или — еще хуже — как будто он знал, что женщина говорит правду, но его разум отказывается ее воспринять. Он подробнейшим образом обследовал взглядом каждую черточку ее лица. — Мы все думали… Я имею в виду, Люсьен сказал нам, что он пытался разыскать вас… Нет, у меня, должно быть, галлюцинация! Не может быть, что вы та самая Джульет.
Его Джульет…
— Но я и есть его Джульет, — прозвучал тихий ответ. — И теперь я приехала в Англию под защиту его семьи, потому что он просил меня сделать это в том случае, если с ним что-нибудь случится.
— Но это просто непостижимо, я не могу поверить…
— Значит, он рассказывал вам обо мне? — спросила Джульет, глядя в темноту за окошком.
