лоб.
Он вздохнул и ничего не ответил, но чуть погодя улыбнулся по-настоящему.
, — , — Вы знали, вы знали!
— Как я мог? Я спал.
— Допустим. И что вы чувствуете, узнав об этом?
— Я страшно смущен.
— Не правда!
— Правда.
— Вас что же, никто никогда не целовал на сон грядущий? У вас вообще не было женщин?
Улыбка исчезла с губ Колина.
— Эта тема не из тех, что можно обсуждать с благовоспитанной леди.
— Поздно! Мы ее уже обсуждаем! — весело возразила Ариадна. — Говорите, были у вас женщины?
— Это вас не касается.
— Но мне страшно любопытно!
— Мало ли что.
— Наверняка у вас были женщины. Сколько? Одна? Две?
— Ариадна!
— Пять?
— Нисколько.
— И у вас с ними было все?
— Дьявольщина! Что на вас нашло?
— Нет, правда! Вы спали с ними?
— Да, черт меня возьми, я с ними спал! С каждой из них! Я не монах, понятно?
Его реакция только позабавила Ариадну. Она схватила руку Колина, пользуясь его растерянностью, разжала ее и начала щекотать ладонь кончиком пальца. В следующее мгновение что-то толкнуло ее в затылок, еще и еще раз. Что-то твердое. В ответ между ног стало жарко и влажно, еще до того, как она успела сообразить, что происходит.
Ариадна была испугана. И заинтригована.
— Колин!
— Никаких вопросов больше! — воскликнул он хрипло. — Только никаких чертовых вопросов!
— Один.
— Ни одного!
— Ну один!
— Нет!
Поскольку руку он так и не отнял, Ариадна снова провела кончиком пальца по ладони и нашла ее горячей и влажной. Это восхитительно, подумала она. Какие сильные, теплые, какие волшебные руки у Колина Лорда! Интересно, что он чувствует сейчас? Так ли бешено несется кровь по его жилам, как у нее?
— А я все-таки задам свой вопрос. Готовы?
— Господи!..
— Итак, Колин, как я уже сказала, прошлой ночью я поцеловала вас в лоб, — начала Ариадна, с жадностью наблюдая за его лицом. — Это уже больше не секрет для вас, но я хочу сделать еще одно признание. Наверное, это началось уже тогда, когда я впервые увидела вас склонившимся над тем мохнатым беднягой. Как бы это назвать… словом, меня потянуло к вам. И чувство это все усиливается — с вами так надежно, так хорошо, так интересно! Я знаю, знаю, что не должна чувствовать ничего подобного, поскольку обручена и собираюсь выйти замуж. Однако брачный обет еще не произнесен, поэтому не будет никакого вреда, если…
— К чему вы клоните, Ариадна?
Она улыбнулась, с внезапной нервозностью и сознанием, что отступать поздно.
— Поцелуйте меня.
— Поцеловать вас?
— Именно это я и сказала.
Напряжение сродни судороге внезапно прошло по телу Колина, и его мужская плоть, уже твердая под ее затылком, окаменела. Ариадна задалась вопросом, как она выглядит, эта чисто мужская часть тела Сама того не замечая, она потерлась затылком о живой каменный стержень и услышала сдавленный стон.
— Колин!
Он не стал отворачиваться. Взгляд его был взглядом загнанного животного.
— Остановите экипаж, Колин.
Он, напротив, подхлестнул Грома. Шаребу пришлось затрусить быстрее.
— Остановитесь! Я приказываю!
Ариадна вцепилась в вожжи и потянула их на себя изо всех сил. Старый мерин и не подумал противиться, он послушно остановился.
— Дьявольщина!.. — почти шепотом произнес Колин. — Зачем вам это нужно? Зачем нужно мучить меня и издеваться надо мной?
— Но мне нужен всего лишь поцелуй — ни к чему не обязывающий, невинный поцелуй.
Последние полминуты Колин не смотрел на Ариадну, но тут обратил к ней взгляд, полный ярости и вожделения. Сила его была такова, что девушке захотелось провалиться и сквозь пол коляски, и сквозь землю.
Она зашла слишком далеко!
— Значит, поцелуй? Ни к чему не обязывающий, невинный, безвредный поцелуй? — переспросил он мягко, но в этой мягкости чувствовалась угроза.
Улыбка флиртующей кокетки застыла на губах Ариадны, сердце готово было выпрыгнуть из груди.
Лицо Колина склонилось к ней. Девушка широко открыла глаза, не в силах пошевелиться. Рука скользнула ей под голову и приподняла, а другая, которую он без труда высвободил из ее ослабевших пальцев, легла на шею, потом двинулась ниже, одну за другой расстегивая пуговицы куртки и рубашки. Ариадну охватила паника.
— Колин, ради Бога! Я просто дразнила вас!
— Мне ли этого не знать, Ариадна! Я сыт по горло вашими играми. Однажды вы зайдете так далеко, что назад дороги не будет. Пора вам узнать, что от «невинных» поцелуев бывает больше вреда, чем от искры, упавшей в бочку с порохом!
Девушка хотела было протестовать, подняла было руку для пощечины… но тут рот Колина обрушился на ее губы так, что перехватило дыхание. Ее приподняли и с силой прижали к согнутому колену. Горячий язык проник в рот и заполнил его, подавив рвущийся наружу крик. Одна рука, словно живые тиски, не давала ей даже шевельнуться, а другая двинулась вниз по телу под рубашку. Пока не нашла грудь. Ариадна забилась, рванулась, но ее только прижали теснее. Глаза, которые она в ужасе зажмурила, открылись сами собой, заглянули как будто в растревоженную штормом океанскую глубь и зажмурились снова.
Пальцы Колина — горячие, огрубевшие, ловкие пальцы — поглаживали и сжимали сосок, пока Ариадна не забыла про страх и возмущение. Она забыла вообще обо всем, кроме пронзительной сладости, которая страшным образом отдавалась между ног, где становилось все горячее, все теснее, где было так влажно…
И вдруг она оказалась свободна. Нога Колина соскользнула с сиденья, и девушка обессиленно опустилась навзничь. Ее затуманенный взгляд был прикован к его лицу, ладонь медленно легла на грудь, которую он только что ласкал.
— Колин…
— Надеюсь, это послужит хорошей прививкой против флирта, — сказал он, тяжело дыша. — Никогда больше не играйте мужчинами, Ариадна. Дразнить и мучить не просто некрасиво, но к тому же и опасно. Если вам снова придет в голову пофлиртовать со мной, знайте, что я не отвечаю за последствия. Вы меня поняли? — Колин подхватил вожжи и посмотрел на девушку. — Поняли?
— Да… — тихо ответила она, не отрывая взгляда от его рта и скользя пальцами вдоль своих припухших