ликование ощущалось во всем происходящем.
Седжал схватил Катсу за руку.
– Нам нужна помощь.
– Чья? В Мечте сейчас осталось совсем мало Немых, и нам, вероятно, придется призвать…
– Их всех? – договорил Седжал. Его голос прозвучал странно.
Катсу взглянула ему в лицо.
– У тебя получится?
– Сейчас увидим.
– Должен быть какой-то другой способ.
Видья тяжело дышала. Она обливалась потом, намокли даже волосы, одежда прилипала к телу, а руки и ноги у нее дрожали от напряжения. Еще оставалось двадцать восемь детей.
Прасад повернул ручки, и крышка криомодуля захлопнулась над очередным извивающимся в конвульсиях существом. Смотровое стекло затуманилось. Не говоря ни слова, Видья и Прасад перешли к следующей кровати.
– Может быть, успокоительные? – предложила Видья, снимая со следующего подопечного провода и трубочки жизнеобеспечения.
– Я не знаю, где они хранятся, – ответил Прасад, – а если бы и знал, я все равно не знаю необходимой дозы. Так их можно и убить ненароком.
Видья быстро отстегнула последний проводок.
– Возможно, муж мой, это стало бы наилучшим выходом.
– Нет. – В голосе Прасада слышалась ирония. Он выкатил из-под кровати криомодуль и уже расстегивал ремни, удерживавшие ребенка на кровати. – Это мои сыновья и дочери. Они не виноваты в том, что они такие, и в том, что они делают.
Они уложили очередного ребенка в криомодуль. Сопротивляясь, он ударил Видью по лицу. Ее пронзила резкая боль, из глаз посыпались искры. Но Видья заставила себя продолжать работу, пока крышка модуля не захлопнулась, и смотровое стекло не запотело от конденсата. Еще одна кровать, и еще одна. Видья двигалась и действовала как в тумане, потеряв счет времени. Осталось двадцать шесть. Двадцать пять. Двадцать. От усталости руки у нее дрожали так сильно, что она едва справлялась с проводками. Тело, все в царапинах и синяках, ныло от многочисленных ударов пяток и рук, которые обрушивали на нее сопротивляющиеся дети. Осталось девятнадцать. Восемнадцать. Они уже перешли в последнюю комнату. Осталось шестнадцать. Пятнадцать.
– Стоять на месте!
Этот окрик вывел Видью из транса. Она оглянулась на дверь, и ее сердце пронзила острая боль. Прасад выпрямился и сделал шаг вперед, заслонив Видью от четырех вооруженных охранников, которые стояли у входа в застекленные спальни. Дверь в основное помещение лаборатории за их спинами была широко открыта. Видья подумала было, что Прасад излишне романтичен, но тут он сделал резкий знак за спиной, показывая на энергетический кнут, висевший у нее на поясе. Спрятавшись за широкими плечами Прасада, Видья ловко отстегнула разрядник и спрятала его у себя под рубашкой.
– Кто вы такие? – спросил Прасад, хотя черно-красная форма говорила сама за себя. Тревога, поднятая доктором Сей, сделала свое дело. – Что вам нужно?
– Вы арестованы, – рявкнул старший охранник.
– За что? – не менее резко спросил Прасад. Вместо ответа охранник выстрелил, Прасад упал на пол.
Седжал закрыл глаза. Он держал в руке холодную руку Катсу. Вокруг них в лавине боли и страданий обрушивались с неба столбы тьмы. Погибла уже добрая треть Мечты. Время от времени кусочек темноты исчезал, это старались Прасад и Видья, но сила нападавших от этого не уменьшалась. В Мечте Немых могла сдержать лишь их собственная воля и своя концепция окружающего пространства. Бьющиеся в конвульсиях дети, выросшие вне человеческого общества, не знали о том, что все должно иметь разумные пределы. Седжала охватило гнетущее чувство, что он сражается против бесконечного множества противников и что один ребенок наделен такой же силой, что и целая сотня.
– Иди, Седжал, – сказала Катсу.
Седжал расширил границы сознания. Вокруг него простиралась ткань Мечты. Там, где на землю обрушились черные столбы, зияли страшные дыры. Тонкими ниточками ощущались обычные люди, яркими вспышками горели тут и там сознания Немых. В Мечте их было сейчас совсем немного.
Обрушилась еще одна колонна.
Не теряя времени, Седжал принялся просеивать поле Мечты. Это давалось ему легко, и он ощущал, что это
–
