водой у всех были наполнены. Экономка заставляла их тренироваться, снова и снова наливая в стакан воду из кувшина. В конце концов она все же осталась довольна.
— Попробуйте только, пролейте хоть каплю мимо, тогда вам лучше не попадаться мне на глаза, — предупредила Пайва напоследок и ушла.
Щен и Ящерка облегченно вздохнули, потом рассмеялись. Ящерка вдруг вспомнил, как в свой первый вечер на ферме он впервые услышал, как Щен смеется. Мальчику по-прежнему нравился смех его самого близкого приятеля, но он никогда ему об этом не говорил.
Спустя некоторое время начали прибывать гости. Ящерка стоял около стола с закусками, бросая тревожные взгляды на Щена и стараясь не переминаться с ноги на ногу в своих тесных туфлях. Непривычная одежда слегка давила плечи, мешала движениям, но мальчик старался успокоиться и думать лишь о своих обязанностях.
«Все будет хорошо, все будет хорошо, — мысленно уговаривал он себя, — у меня все получится».
Бальный зал занимал два этажа в высоту, пол здесь был выложен светло-зеленым с черными вкраплениями мрамором. На уровне второго этажа зал опоясывала галерея, на которую вели две широкие лестницы. Среди гостей были только люди — Ящерка вообще после космической станции не видел ни одного инопланетянина, — в ярких одеяниях, переливающихся множеством красок, в шуршащих шелках, в блеске драгоценностей. Головы некоторых дам обрамляли целые каскады драгоценных камней, похожих на маленькие звездные системы. Мальчик изо всех старался не пялить на них глаза. На балконе играл небольшой — признак хорошего вкуса — оркестр, но пока никто не танцевал, время для этого настанет после ужина. По подсчетам Ящерки, здесь собралось более ста человек.
Гости стали подходить к столу с закусками, и мальчик с головой окунулся в работу. Они с Щеном по очереди бегали на кухню, чтобы принести подносы с едой, а также проворно убирали грязную посуду. Вскоре Ящерка уловил определенный ритм, присущий работе, и понял, что в ней нет ничего такого уж сложного. Один раз к ним подошла Пайва, пожелавшая проверить, как они справляются, и ворчливо заметила, что «все идет нормально». Ящерка понемногу успокоился и стал думать о том, можно ли как-нибудь облегчить страдания, причиняемые ему тесной обувью. Он собирался отнести на кухню очередной поднос с грязными тарелками, когда его остановила одетая в черное пожилая дама.
— Будь любезен, подскажи, где здесь туалетная комната? — спросила она гораздо вежливее, чем остальные гости, обращавшиеся к нему с этим вопросом.
Мальчик кивнул головой, указывая направление к лестнице.
— Идите прямо, туалет есть под каждой лестницей, госпожа.
— Спасибо, голубчик.
Ящерка не успел опомниться, как она, словно любящая тетушка, потрепала его по щеке. Едва только мальчик почувствовал на щеке ее руку, как на него обрушился неожиданный сильный удар, пронзивший все его тело. Ящерка вскрикнул, и зал поплыл у него перед глазами. Поднос полетел на пол, раздался оглушительный звон разбитого хрусталя и рассыпавшихся серебряных приборов. Через некоторое время головокружение прекратилось, и Ящерка понял, что стоит на четвереньках, а повсюду вокруг него валяются осколки посуды и серебряные ложки. Его окружили люди. Оркестр смолк. В толпе показалось разъяренное лицо Пайвы, и к Ящерке пришло четкое осознание того, что все надежды на дальнейшую карьеру в качестве домашней прислуги испарились, словно капля воды на горячей плите.
— Эй, Ящерка, — наклонился к нему Щен. — Ты не ушибся? Что случилось?
— Сам не знаю…
Приятель помог ему подняться на ноги.
— Она до меня дотронулась, и…
— Что здесь происходит?
Сквозь собравшуюся толпу пробилась Жизель Бланк, одетая в бледно-зеленое декольтированное платье. Она с первого взгляда разобралась в ситуации и повернулась к гостям:
— Произошла небольшая неприятность. Однако ничего страшного, господа, всё уже в порядке. Оркестр!..
Это последнее слово прозвучало как не вызывающий возражений приказ, и музыканты вновь взялись за смычки. Рядом с Щеном и Ящеркой остались только госпожа Бланк и пожилая дама в черном.
— Прибери здесь всё, — недовольно велела Бланк. — Как можно быть таким неуклюжим?
— Жизель, он тут ни при чем, — заметила женщина. — Этот мальчик — Немой. Разве ты не знала?
— Немой? — ошарашено переспросила Бланк. — Что ты хочешь сказать? С чего ты вдруг взяла, что он Немой?
— Я к нему прикоснулась, — ответила та просто. — Можно, конечно, сделать анализы, но первое прикосновение никогда не обманывает.
Некоторое время Бланк стояла неподвижно. Потом повернулась к Щену.
— Ты уберешь все это. А ты, — она кивнула Ящерке, — пойдешь со мной. Клара, ты ведь не против?
— Разумеется, дорогая.
И обе женщины, не оборачиваясь, направились в сторону выхода. Ящерка в полном недоумении уставился на Щена. А тот, продолжая собирать с пола осколки, знаками показал приятелю, что ему следует идти за женщинами, и в знак одобрения поднял большие пальцы вверх.
— Что такое Немой? — шепотом спросил его Ящерка.
— Иди же! — вместо ответа поторопил его Щен. — Да смотри, не забывай старых друзей.
Смутившись еще больше, мальчик поспешил за женщинами. Следом за госпожой Бланк и пожилой дамой по имени Клара он вышел из бального зала, прошел по коридору, миновал несколько двустворчатых дверей и оказался в большой комнате, стены которой были обшиты панелями светлого дерева. В центре на до блеска натертом полу красовался огромный шелковый ковер, рядом с выложенным из камня камином возвышался внушительных размеров письменный стол. На полках разместилась библиотека дисков, повсюду были расставлены статуэтки лягушек. В одном из углов располагался бар с напитками. Бланк указала Кларе на кожаное кресло, а сама тем временем подошла к бару.
— Бренди? — спросила она.
— Нет, благодарю, дорогая, — отозвалась пожилая женщина.
Ящерка не знал, что он должен делать, поэтому остался стоять возле двери. Его сердце бешено стучало, как огромный молоток, и от волнения он начал покрываться потом. Его собираются наказать за то, что он выронил поднос? Вряд ли. Щен, похоже, обрадовался за него. Тогда зачем его сюда привели?
Плеснув красновато-коричневой жидкости в пузатый бокал, Жизель Бланк уселась в кресло, стоящее возле письменного стола, и, покрутив бокал в ладонях, отпила глоток.
— Так ты утверждаешь, что мой раб Ящерка — Немой? — спросила она, обращаясь к Кларе.
— Именно так, — ответила та.
— Не понимаю, как это может быть. — Бланк поставила бокал и постучала пальцами по столу. Над ним тут же возник голографический экран, по которому побежали строки текста. — Да, все так и есть. Я не ошиблась. По документам, его нашли на корабле-колонизаторе, стартовавшем с планеты Земля около девятисот лет назад.
Ящерка по-прежнему, переминаясь, стоял возле двери, чувствуя себя подобно лягушке, которая вдруг привлекла чем-то внимание госпожи Бланк.
— Значит, он не родился рабом? — осведомилась Клара.
Бланк покачала головой.
— Я представляю, о чем ты сейчас подумала. Слушай, если бы не я, его вместе с мамашей купил бы кто-нибудь другой. Я, по крайней мере, нормально обращаюсь со своими рабами.
— Но он попал к тебе с космического корабля, а не из собачьего вольера, — мягко заметила пожилая женщина, будто читая невысказанные мысли Ящерки. А мальчика охватила вспышка долго сдерживаемого гнева, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы сохранять внешнее спокойствие.
— В любом случае, — продолжала Бланк, не удостоив ответом последнее замечание подруги, — он покинул Землю задолго до того, как Ирфан Квасад начала делать из младенцев Немых.
— И тем не менее, — твердо произнесла Клара, — я — Немая и о его Немоте узнала, стоило лишь мне к нему прикоснуться.
