общежития.
Она решительно ухватила его за плечо и повела прочь. Едва только они успели отойти на безопасное расстояние, как Дорна остановилась и со значением взглянула на Кенди из-под полуопущенных век.
— И кто же из них? — спросила она.
— Кто из кого? — недоуменно переспросил мальчик.
— На кого ты глаз положил? Давай-давай, рассказывай.
Кенди в очередной раз залился краской, и опять он почувствовал нечто странное в отношении Дорны. Но ему никак не удавалось четко сформулировать эту мысль.
— Я… не знаю, о чем ты…
— Прекрасно знаешь. — Она наклонилась к мальчику и зашептала в самое ухо: — Все очевидно. Это же написано у тебя на лбу. Давай раскалывайся, за кем ты охотишься. Может, нам удастся что-нибудь придумать.
Кенди чувствовал кожей ее теплое дыхание, и по всему телу у него побежали мурашки.
— За Питром, — признался он, сам не зная почему. — Но ты не должна никому ничего говорить!
— Ни за что на свете. — Дорна взяла мальчика под руку. Он постарался подстроиться под ее шаг. — Такой вариант, конечно, будет посложнее. Не уверена, что Питр интересуется мальчиками, пусть даже и с Земли. Могу поспрашивать…
— Нет, не надо! — в ужасе воскликнул Кенди. — Сразу станет известно…
— Кто не рискует, тот не добивается своего, парень. Но если ты такой уж застенчивый, ладно уж, не буду. Так, давай прикинем… — Девушка в задумчивости поджала губы. — Хеддис серьезно интересуется Землей, а ты как раз родом оттуда. С этого, видимо, и надо начинать. Гм… Земля… Что я о ней знаю? Только то, что она далеко. Еще знаю, что это довольно экзотическое место. Что туда можно добраться…
— И еще там жара, сушь и скука, — вставил мальчик.
— На этом, думаю, мы делать акцент не будем, — заметила Дорна. — А теперь помолчи немного и дай мне подумать. — Она что-то мычала на ходу себе под нос. — Мы ему скажем, что ты умираешь от какой-то ужасной генетической болезни, существующей на Земле, и что у тебя есть одно последнее желание. Или, например, что твои предки поручили тебе отыскать какого-нибудь красавчика и притащить его домой хотя бы и за волосы.
— У Питра слишком короткие волосы, не за что тащить… — вздохнул Кенди.
— Не морочь мне голову всякой ерундой. Может быть, надо просто взять его за жабры? Всегда хотелось испробовать на ком-нибудь этот метод. Звучит ужасно привлекательно, ты согласен?
Пока они шли, Дорна напридумывала еще с полдесятка планов — один невероятнее другого, — как завоевать внимание Питра Хеддиса. Мальчик смеялся, позабыв все свое смущение, и не перестал смеяться даже тогда, когда они нашли коменданта общежития и рассказали ей, что случилось с водосточным желобом. Пожилая дама вздохнула, пробормотала что-то насчет дерзких легкомысленных первокурсников и велела Кенди подойти к ней, как только у него закончатся занятия.
— Ну что, — сказала после этого Дорна, — тебе, наверное, пора на занятия, ловелас ты эдакий. Увидимся за ужином?
Мальчик кивнул и бросился наверх за своим миникомпом. Потом опять поспешил назад, на теплый солнечный свет. Занятия! Просто отлично. Значит, он сможет отвлечься от мыслей о Питре. Кенди прошел по подвесному переходу, потом поднялся по ступеням. Утренний ветерок шелестел в ветвях секвойи. Здания и балконы были украшены цветами в горшках, как настоящими, так и искусственными, красного и синего цвета — это были любимые цвета Ирфан Квасад. Шла подготовка к вечернему празднованию, на окнах и дверях повсюду виднелись плакаты и голограммы с надписями РАДОСТНОГО ПРОБУЖДЕНИЯ! Он не станет думать о Питре, нет, не станет.
Дерево площадок и переходов было то теплым, успевшим нагреться на солнце, то прохладным в тени листвы. Кенди нравилось ходить босиком, так всегда ходили реальные люди. В монастыре никто на это не обращал внимания, только в столовую полагалось надевать обувь.
Наверное, он должен последовать совету матушки Ары и поговорить с Питром на празднике. Все говорят, что Пробуждение — это пора новых начинаний, перемен, свежих решений. Люди приносили обеты, давали себе клятвы в том, как они изменят свою жизнь. В этот день также по традиции предлагали руку и сердце, он считался днем счастья, веселья и добрых намерений. А проявление грубости или неуважения считалось крайне плохой приметой. Самый подходящий момент, чтобы поговорить с Питром.
Только бы ему собраться с духом…
Повсюду полно и людей, и чед-балаарцев. Мальчик машинально подносил пальцы ко лбу при виде проходящего мимо четвероногого отца или матушки. Он на Беллерофоне всего неделю, а чувствует себя здесь совсем как дома. Кенди уже научился ориентироваться на территории монастыря и запомнил свое расписание. Утром и днем у него были занятия. Вечером полагалось заниматься самостоятельной работой, а также встречаться с матушкой Арой для постижения основ медитации. Требовалось также не менее пятнадцати часов в неделю работать при монастыре, выполняя различные подсобные работы. Студентам обычно поручали подавать еду в столовой, мыть окна или, скажем, работать в саду — в зависимости от их знаний, личных склонностей и интересов. Мальчик успел уже потрудиться на очистке территории, для чего приходилось спускаться на землю. Кенди дважды участвовал в этой работе, но ни разу не видел динозавров, к своему одновременно как облегчению, так и разочарованию. В целом занят он был почти постоянно, и мальчик думал, что, возможно, это делается специально, чтобы у новичков не оставалось времени на грустные мысли о доме и о своих родных. Иногда это помогало.
Кенди как раз успел на урок истории. Вела его молодая сестра ордена в коричневом одеянии, светловолосая, полненькая, с короткой стрижкой и озорными карими глазами.
— Кенди! — позвал его Кайт. — Мы-здесь.
Мальчик кивнул и сел за стол рядом с ним, Уиллой и Джереном. Хотя он и познакомился уже с другими студентами, но в основном предпочитал общаться с той троицей, вместе с кем прибыл на Беллерофон.
— Давайте начнем, — сказала сестра Брен. — Для начала вспомним, о чем мы говорили на прошлом занятии. Как назывался этот звездолет, кто мне скажет?
В центре комнаты возникло голографическое изображение планеты сине-зелено-коричневого цвета с одной луной. Кенди узнал Беллерофон. Вокруг планеты двигалась светящаяся точка. Изображение увеличилось, и точка превратилась в побитый метеорами серый цилиндр, вращающийся по орбите. По виду он был почти таким же, как корабль-колонизатор, на котором летела семья Кенди.
— Это «Марджери Доу», — раздалось сразу несколько голосов.
— Капитаном которой была… — подсказала сестра Брен.
— Ирфан Квасад.
Голографическая картинка изменилась. Открылась другая сторона планеты, и в поле зрения возник еще один корабль, на этот раз маленький и круглый, чуть приплюснутый сверху, похожий на сдавленный шарик.
— Это корабль чед-балаарцев, — вступил в разговор еще один студент. — Они не дают имена своим кораблям. Чед-балаарцы первыми прибыли на эту планету.
— Совершенно верно. — Брен нажала на какие-то кнопки на своем пульте, и вот от «Марджери Доу» стартовал спускаемый аппарат. Вскоре он поравнялся с кораблем чед-балаарцев. — Ирфан Квасад была первым человеком, кто встретился с представителями инопланетной расы. Нам повезло, что чед-балаарцы оказались дружественно настроенными.
Через некоторое время от корабля землян отделилось еще несколько спускаемых аппаратов, мягко опустившихся на поверхность Беллерофона. Изображение опять сменилось, и глазам студентов предстала картина людей, работающих бок о бок с чед-балаарцами, строящих дома и пути сообщений на верхушках гигантских секвой.
— По этому вопросу мнения расходятся, — напомнила своим ученикам сестра Брен. — Мы не знаем наверняка, что произошло раньше — началось строительство Древесного города или же сперва чед- балаарцы открыли для людей мир Мечты. Но это, в сущности, не так уж и важно. Кто были те первые люди, кому чед-балаарцы показали Мечту?
Новая голографическая картинка представила взорам лесную, поросшую папоротниками поляну ночью. Здесь была разбита стоянка, горел костер. Вокруг огня сидели несколько чед-балаарцев, они стучали в
