– И друзей у вас предостаточно, – слегка улыбаясь, кивнул Парис. – Но, может, у вас есть хоть какая- нибудь вакантная должность?
Шери снова вспыхнула до корней волос, но теперь от гнева, а не от смущения.
– Нет, к сожалению, все должности заняты. Благодарю вас.
Казалось, его развлекает гнев девушки.
– А как насчет расширения компании? Введения новых должностей?
– Я довольствуюсь малым.
– Однако одеваетесь от Кардена, – заметил Парис. – У вас больше потребностей, чем вы сами думаете.
Шери чуть было не задохнулась. Потом порывисто поднялась, схватила сумочку со стола.
– Спасибо за кофе. А также за сеанс психоанализа. Надеюсь, психоаналитик не ваша основная профессия. Иначе вы бы уже умерли с голода. До свидания, мистер Вилье.
Парис тоже встал из-за стола. Его улыбка излучала обаяние.
– До скорого свидания, мисс Макдугал.
Шери была уже почти у дверей, когда до нее дошло наконец, что он сказал. Девушка медленно повернулась, стиснув губы.
Но Париса Вилье уже не было. Должно быть, он воспользовался другим выходом.
Что ж, ему нравится играть в кошки-мышки. Однако она не собирается участвовать в игре.
Но вскоре Шери обнаружила, что мысли крутятся вокруг одного и того же: как этот человек узнал ее имя? И что еще он знает о ней?
Вдоль позвоночника пробежала легкая дрожь, лишь наполовину вызванная страхом. Второй причиной было возбуждение.
– Значит, ты с ней встретился? Даже сводил в ресторан? – Малком Лесли рассмеялся в телефонную трубку. – Да, мой мальчик, ты не теряешь времени даром.
– Я не могу себе этого позволить, – ровным тоном напомнил Парис. – У меня работа стоит. Кстати о девушке: скажу откровенно, это непростой случай.
– Это твои проблемы, – огрызнулся дед. -Участие в гонках не засчитывается, только победа. И вообще, какой девице не понравится, когда ее ловят на руки в полете с лестницы?
Парис не ожидал, что циничные слова старика вызовут у него такое раздражение. Даже скрипнул зубами. Вспомнилось, как тревожно блеснули светло-серые глаза Шери, едва она пришла в себя. И какой легкой она оказалась – словно перышко. Изнутри поднялся легкий жар желания, стоило вспомнить ее бледную, полупрозрачную кожу с голубыми прожилками, и то, как вздымалась под тонкой блузкой маленькая нежная грудь. Даже когда Парис отпустил девушку, на рубашке остался легкий аромат ее духов.
– Когда ты встречаешься с ней снова? – пролаял в трубку дед.
Парис скривил губы в усмешке.
– Я решил дать ей передохнуть. Пусть соскучится.
– Тогда зайди ко мне на днях. Тебе понадобятся деньги, и я дам тебе немного. Не экономь на ресторанах, цветах… Ну, что там они еще любят? – И Малком положил трубку.
Парис оттолкнул телефонный аппарат с отвращением и бросился на кровать.
Какая мерзость! – подумал он. Во что я позволил себя втравить?.. Впрочем, нельзя забывать, что значение имеет лишь галерея в Лилле.
Дело моей жизни. Все остальное – мелочи. Галерею нужно сохранить, а цель, как известно, оправдывает средства.
Кроме того, как ни странно, постыдная работа соблазнителя оказалась не такой уж неприятной.
Шери Макдугал была единственной, за кем приходилось ухаживать по всем правилам. Обычно женщины сами вешаются Парису на шею, а с этой получалось что-то вроде загонной охоты. И если забыть, с какой целью все делается, то можно легко войти во вкус. И то, что Шери оказалась неподатливой, разжигало его азарт сильнее.
Парис вспомнил первое впечатление от нее на балу – вокруг девушки словно пролегла полоса отчуждения. Это ощущение по-прежнему оставалось, и ему надлежало оказаться как можно ближе к ней. При условии, что это не будет полноценное обольщение.
Спать с Шери Парис не собирался, чтобы не создавать непредвиденных осложнений в будущем. Несколько невинных поцелуев – вот и все, что он мог себе позволить. Конечно, было бы куда лучше для осуществления его плана затащить ее в постель, зато без секса безопаснее. Потому что секс – великий обманщик, Парис знал это на собственном опыте. Можно с тем же успехом обмануть самого себя. Поверить в невозможное, стать слепым и глухим к внешнему миру. А этого никак нельзя допустить.
Парис глубоко вздохнул. Обычно его привлекали пышнотелые, чувственные женщины. Эта же бледная худышка будила в нем странные чувства, непохожие на те, что он испытывал к прежним любовницам… Что- то вроде затаенной нежности, желания защищать.
А вместо этого он выставит ее на посмешище, заставит страдать! Почему жизнь устроена так несправедливо? Почему бы этой Шери не быть похожей на Седину, особу со вздорным характером, не так давно домогавшуюся его любви во Франции? Вот ее бы он бросил без сожаления, зная, что она через месяц утешится с кем-нибудь еще. А Шери больше напоминает девочку-подростка. Поэтому лучше не предаваться пустым размышлениям о том, что ее кожа похожа на прохладный шелк и что будет, если поцеловать Шери в одну из крохотных мягких грудей… Все эти фантазии вредили в первую очередь самому Парису.
Однако не так-то просто было выкинуть их из головы!
