огонь желания в холодную золу. В горле стояла горечь невыплаканных слез.
Она попыталась оттолкнуть Париса.
– Что с тобой? – встревожился он, приподнимаясь на локте и силясь заглянуть Шери в лицо.
Она лежала на спине, крепко зажмурившись, и в уголках глаз уже закипали слезы.
– Н-ничего, – едва слышно отозвалась Шери, обнимая себя за плечи. – Все хорошо. Просто… не надо.
– Я сделал тебе больно?
– Нет, нет. Ты, наверное, думаешь, что я… сошла с ума. – Шери жалко улыбнулась.
– Все будет так, как ты хочешь. – Парис легко поцеловал ее в щеку. – Только скажи, Бога ради, что произошло? Почему ты вдруг…
– Я просто… просто не хочу.
Парис обнял ее – так обнимают не возлюбленную, а маленького ребенка – и какое-то время они молча лежали в темноте. Шери старалась сдержать душащие ее слезы, но они неожиданно прорвались долгим всхлипом. Парис мгновенно встрепенулся, выпуская ее из объятий, только для того, чтобы повернуть к себе лицом.
– Ма cherie, больше не пытайся убедить меня, что с тобой все в порядке. Что случилось?
– Ты увидел… какая я на самом деле, – стараясь не всхлипывать, произнесла Шери. Слезы уже катились по ее щекам, капали на шелковую подушку. – Что я ничего не могу… Ни на что не способна…
– Ты всего лишь стыдлива, как и любая девушка, – ласково сказал Парис, ладонью вытирая ей слезы. – В остальном ты прекрасна. Неужели никто не говорил тебе, как ты потрясающе красива, Шери?
Она помотала головой, вымученно улыбаясь.
– Не смейся надо мной. Я тощая как скелет, и груди у меня почти нет, и еще… еще… я бледная до синевы.
Парис, к ее удивлению, тихо рассмеялся.
– Если мы решили считать недостатки, то вот я, например, слишком высокий. А еще у меня квадратный подбородок и чересчур большой нос. Кроме того, у меня скверный характер, почти нет музыкального слуха, и я всегда забываю аккуратно сложить перед сном одежду.
– Перестань! Я же не шучу…
– Я тоже не шучу, – резко перебил ее Парис. – А ты, похоже, смеешься надо мной, расписывая свои недостатки. Ты потрясающе стройная. О такой фигуре, как у тебя, мечтает множество женщин. У тебя изумительная кожа и волосы, как лунный свет. Почему же ты не хочешь просто заняться со мной любовью, придумывая дурацкие отговорки?
Шери уткнулась лицом ему в плечо. Какое-то время она всхлипывала, стараясь успокоиться, а Парис гладил ее по голове – нежно, как отец. Наконец она смогла заговорить вновь.
– Парис, это не отговорки. Не обижайся на меня, пожалуйста. Просто я в самом деле не могу… получать удовольствия, потому что… фригидна. Это правда. Больше всего на свете я не хотела, чтобы ты это узнал.
Худенькие плечи ее снова задрожали. Парис отстранил девушку от себя и приподнял ее лицо за подбородок. Несколько секунд она смотрела ему в глаза, моргая мокрыми ресницами.
– Это полный бред, Шери, – твердо сказал Парис, не позволяя ей отвести взгляда. – Не смей больше так говорить о себе.
– Даже если это действительно так?
– А все остальное – только притворство? – Он нахмурился. – Не пытайся меня обмануть. Я целовал тебя и помню, как твое тело оживало и горело от одного поцелуя. Ты одна из самых страстных женщин, которых я знаю.
Шери не нашла, что ответить. Только отчаянно замотала головой.
– Я сказал уже, что хочу доставить тебе удовольствие, – настойчиво продолжал Парис. – Почему ты не веришь, что я знаю, как это сделать?
– Потому что я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, – еле слышно прошептала Шери, радуясь, что в темноте не видно, как пылает от стыда ее лицо. – А со мной… ты не получишь ничего. Ничего!
Парис вместо ответа наклонился и поцеловал ее в губы, соленые от слез. Потом несколько секунд сидел и смотрел в темноту.
– Кто этот негодяй, – неожиданно спросил он, кладя ей на плечи, – из-за которого ты стала такой? Я должен это знать, чтобы исправить причиненный им вред.
Шери снова замотала головой.
– Пожалуйста… Я не хочу об этом говорить. Он сжал зубы, и даже в сумраке было видно, как жестче обрисовались его скулы.
– Но ты должна. Тебе нужно избавиться от яда, отравляющего твою жизнь. Сделай же это! Доверься мне!
Шери молчала, и Парис подумал было, что она так и не заговорит. Однако она все-таки начала, чуть хрипловатым голосом, совсем тихо.
– Мы собирались пожениться. Его звали Уилл. Он был сыном одного из дедовских компаньонов. Мы были знакомы едва ли не с детства, он ухаживал за мной по всем правилам. Наши родители считали нас женихом и невестой лет с пятнадцати… С его сестрой Сарой я училась в одном классе…
