погрешила бы против истины. Тем не менее я исправно посещаю церковь почти каждое воскресенье, надеясь, что рано или поздно на меня, как говорится, «снизойдет благодать». Иногда я даже надеваю шляпу и перчатки, хотя вид в таком наряде у меня почти карикатурный. Учитывая это обстоятельство, а также то, что на поиски шляпы и перчаток неизменно уходит уйма времени, я решилась обойтись без лишних аксессуаров. Настроение у меня было не такое, чтобы изображать из себя элегантную даму минувших времен.
Подъехав к церковной стоянке, я огляделась вокруг в поисках машины Мелани Кларк. Она тоже часто бывала в церкви по воскресеньям. Однако сегодня ее машины не было видно. Неужели Мелани арестована? Я не могла поверить, что ее действительно обвиняют в убийстве. У нее ведь нет абсолютно никакого мотива. Разве только вообразить, что она и правда закрутила романс Джеральдом Райтом. Но столь рискованное предположение выходило за границы реальности. Кто-то… настоящий убийца… сыграл с Мелани злую шутку.
Во время службы я размышляла о десяти заповедях, первая из которых гласила: «Не убий». Человек, которого я, возможно, хорошо знала, нарушил эту заповедь и лишил жизни другое человеческое существо. С запоздалым чувством вины я вспомнила о том, что при жизни Мэми Райт относилась к Мелани с плохо скрываемым презрением. А теперь ее душа — тот факт, что все мы наделены бессмертной душой, не вызывает у меня ни малейших сомнений — предстала перед Всевышним. Подобная участь не минует никого из нас. Собственная смерть внезапно показалась мне такой близкой, такой реальной. Довольно грустных мыслей, приказала я себе, ощутив, что взор мой затуманился слезами. Как говорила Скарлетт О`Хара, я подумаю об этом потом.
Перебрасываясь репликами с другими прихожанами, я вышла из церкви. Все долетавшие до меня разговоры вертелись вокруг Мелани Кларк, попавшей в затруднительное положение. Согласно последней информации, Мелани провела несколько чрезвычайно неприятных часов в полицейском участке, где ее подвергли длительному допросу. Однако после того как Бэнкстон дал показания и заявил, что в вечер убийства он и дама его сердца не расставались ни на минуту, Мелани была отпущена домой. Полиция была вынуждена отказаться от подозрений на ее счет. Или, по крайней мере, воздержаться от предъявления обвинения.
Мелани была круглой сиротой, так что жители Лоренсетона не имели возможности выразить сочувствие ее родителям. Но матушка Бэнкстона присутствовала на утренней церковной службе и, естественно, оказалась в центре внимания. Миссис Уайтс чрезвычайно походила на своего сына, точнее, он походил на нее. У обоих были светлые волосы и голубые глаза, а по части темперамента их с полным правом можно было назвать флегматиками. Но сегодня миссис Уайтс преобразилась. Эта тихая женщина буквально рвала и метала. Она обрушивала громы и молнии на головы полицейских, дерзнувших подозревать «бедную девочку». Да скорее Лоренсетон станет столицей Америки, чем это кроткое создание причинит кому-то вред! Более того, эти грязные копы дошли до того, что поставили под сомнение показания Бэнкстона. Осмелились намекнуть, что он выгораживает свою возлюбленную. Слава богу, ее сынок не робкого десятка! Пришлось копам понять, что на них тоже найдется управа.
Завершив очередную возмущенную тираду, миссис Уайтс победно огляделась по сторонам и перевела дух. Правду говорят, нет худа без добра, заявила она совсем другим, умиленным тоном. Все эти передряги заставили Бэнкстона и Мелани заявить наконец о своих намерениях. Через два месяца нежные голубки сочетаются законным браком. Нет, день свадьбы еще не назначен. Возможно, жених и невеста определятся с датой уже сегодня. Мелани, да хранит ее Бог, готовится вить семейное гнездышко. На следующей неделе она с будущей свекровью собирается посетить магазин «Милли», выбрать фарфор и столовое серебро.
Миссис Уайтс, на протяжении многих лет безуспешно пытавшаяся женить Бэнкстона, дождалась своего звездного часа. Все прочие ее дети давным-давно имели семьи. Лишь один Бэнкстон, вместо того чтобы активно заняться поисками второй половинки, предпочитал ждать, пока женщина его мечты возникнет у него на пороге. Но вот наконец судьба благословила и его.
Видно, в ближайшем времени мне тоже придется отправиться в магазин «Подарки», приобрести вазу для фруктов или блюдо для салата, вздохнула я. Сколько подобных презентов я уже сделала и сколько еще предстоит сделать. Неужели мой черед самой получать свадебные подарки никогда не настанет? Стараясь не слишком сожалеть о собственной печальной участи, я поехала к маме. По воскресеньям я всегда обедаю у нее. За исключением тех дней, когда она занята с клиентами, желающими безотлагательно присмотреть себе дом.
Мама пребывала в превосходном расположении духа, ибо вчера ей удалось сбыть с рук домище стоимостью двести тысяч долларов. Случилось это сразу после того, как мы с ней расстались. Не всякая женщина, едва не угостившись отравленной конфетой и с трудом вырвавшись из лап бесцеремонных копов, сумеет заключить столь выдающуюся сделку.
— Я пытаюсь уговорить Джона выставить свой дом на продажу, — сообщила мама, когда мы уселись за стол и принялись за мясо в горшочках.
— Но почему? Зачем продавать такой красивый дом?
— Такой большой дом Джону просто ни к чему, — пояснила мама. — Ты же знаешь, жена его умерла несколько лет назад, а дети выросли и разъехались.
— Ты разведена уже двенадцать лет, и твое единственное дитя давно живет отдельно, — напомнила я. — Однако ты не собираешься продавать этот дом, хотя он ничуть не меньше, чем дом Джона.
Перед глазами у меня возникло объявление: «Продается двухэтажный кирпичный дом с четырьмя спальнями и тремя ванными». Я невольно поморщилась. Не хотелось бы, чтобы дом, в котором я выросла, перешел в чужие руки.
— Впрочем, не исключено, что в самом скором времени Джону не придется жить в одиночестве, — продолжала мама. — Очень может быть, мы поженимся.
Похоже, законный брак становится в нашем городе повальным увлечением!
Сделав над собой усилие, я растянула губы в счастливой улыбке. Я всей душой желала маме счастья, но, признаюсь, была несколько ошарашена. Тем не менее мне удалось выдавить из себя несколько приличествующих случаю фраз. Судя по всему, мама осталась довольна.
Интересно, какой презент мне следует преподнести этой сладкой парочке? Тут надо придумать что- нибудь пооригинальнее вазы для фруктов.
— Слушай, я пыталась расспросить Джона о вашем клубе, но из него слова не вытянешь, — резко сменила тему мама. — Может, ты мне расскажешь, чем вы там занимаетесь?
— Ну, Джон, например, — крупный специалист по Лиззи Борден, — пояснила я. — Полагаю, у него в жизни есть три главных страсти: Лиззи, гольф и ты. Нет, наверное, все же в другой последовательности: ты, Лиззи и гольф. Если хочешь узнать о своей сопернице подробнее, прочти «Тайное бесчестье» Виктории Линкольн. Это лучшая книга о Лиззи, которую я когда-либо читала.
— Да кто она такая, эта Лиззи Борден?
Я вытаращила глаза, потрясенная подобным невежеством. С таким же успехом мама могла спросить у бейсбольного фаната, кто такой Микки Мэнтл.
— Вот уж не думала, что на свете найдется человек, которому не известно славное имя Лиззи Борден, — ответила я, обретя наконец дар речи. — Ты лучше спроси об этой особе у Джона. Он тебе все уши прожужжит. Но прежде обязательно прочти книгу. Уверена, он это оценит.
Мама достала маленькую записную книжку и аккуратно записала название. Судя по тому, как настойчиво она пыталась войти в интересы Джона Квинслэнда, ее матримониальные намерения были более чем серьезными. Не могу в точности описать, какие чувства я испытывала по этому поводу. Я знала лишь, какие чувства мне следует испытывать. Или, по крайней мере, изображать. Отравлять маме жизнь мне совершенно не хотелось.
— Аврора, детка, ты оказала бы мне огромную услугу, если бы познакомила с деятельностью этого вашего клуба. А то, разговаривая с Джоном, я, что называется, сяду в лужу. К тому же у вас там произошло убийство, а вчера мы с тобой получили по почте отравленные конфеты. Может, между двумя этими событиями существует какая-то связь?
— Хорошо, мама, если хочешь, расскажу тебе всю историю нашего клуба, — начала я, сделав вид, что пропустила мимо ушей последнюю ее фразу. — Если мне не изменяет память, идея создать клуб «Знаменитые убийства» возникла года три назад. Ты же знаешь, в нашем городском книжном магазине
