сомнения, именно этот коп руководил поисковыми работами в переулке. Тех эпитетов, которыми Джек Бернс наградил нерадивого подчиненного, я повторить не могу, ибо они относились к числу выражений, которые не принято употреблять в печатных изданиях. Мы с Робином с любопытством наблюдали, как провинившийся полицейский и несколько его коллег возобновили поиски. Как видно, они рассчитывали, что убийца оставил им на память еще какой-нибудь сувенир. Хотелось надеяться, что полученный нагоняй пойдет им на пользу и на этот раз они будут внимательнее.
Из соседних домов начали появляться люди, желающие узнать, что произошло. Трудно было поверить, но всего несколько минут назад в переулке царила сонная тишина. Я заметила, как шевелятся занавески на окнах дома, где живут молодая мать и ее шумный отпрыск. Быть может, малыш наконец уснул, решила я. Кстати, если полицейские собираются опрашивать свидетелей, начинать надо именно с этой женщины. Наверняка она целыми днями сидит дома и, вполне вероятно, видела что-нибудь интересное. Я уже собиралась подойти к Линн Лигетт и поделиться с ней своими соображениями, но инстинкт самосохранения велел мне помалкивать. Чего доброго, выведенная из терпения леди-детектив набросится на меня с кулаками.
После того как топор и портфель были упакованы в пластиковые пакеты, Линн вновь обратила свой огненный взор на нас.
— Вы трогали портфель, мисс Тигарден? — осведомилась она тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
Я яростно затрясла головой.
— Значит, это сделали вы, — отчеканила Линн, буравя глазами Робина.
Бедолаге оставалось лишь молча кивнуть.
— Вы, насколько я понимаю, тоже испытываете странную тягу к тем местам, где были совершены убийства, — продолжала Линн.
Робин по-прежнему молчал, но, судя по выражению его лица, ситуация начинала всерьез его тревожить.
— Сейчас вы отправитесь в полицейский участок, где у вас снимут отпечатки пальцев, — распорядилась Линн.
— В этом нет необходимости, — осмелился возразить Робин. — В полиции уже есть отпечатки моих пальцев. Все, кто находился на заседании клуба «Знаменитые убийства» в тот вечер, когда была убита миссис Райт, прошли через эту процедуру.
Это замечание, несомненно, лишь усилило антипатию, которой прониклась к нему Линн Лигетт.
— Кому из вас пришло в голову забрести в этот переулок? — спросила она так сурово, словно автору этой идеи грозил длительный тюремный срок. Мы испуганно переглянулись. — Понимаете, — пролепетала я, — мне показалось очень странным, что преступник подошел к дому Бакли незамеченным, и я решила…
Робин, как истинный рыцарь, решил взять огонь на себя.
— Если вас интересует, кто предложил обследовать не только переулок, где расположен дом супругов Бакли, но и соседний, то это я, — растянув губы в бесстрашной улыбке, заявил он.
Некоторое время Линн молчала, переводя взгляд с меня на Робина.
— По-моему, вы оба плохо понимаете, что здесь происходит, — наконец процедила она. — Вам кажется, это всего лишь детская игра. Или занятное представление.
Трудно было не признать, что в ее словах содержится некоторая доля истины. Тем не менее я гордо вскинула голову и прищурила глаза, давая понять, что считаю подобные обвинения голословными.
— К вашему сведению, в этом городе есть полиция, — продолжала Линн. — В полиции служат люди, которые занимаются раскрытием преступлений и получают за это деньги. И они не нуждаются в помощи дилетантов, наглотавшихся детективных романов. Мы вполне способны отыскать все необходимые улики и опросить всех свидетелей. — Линн замолчала и перевела дух.
Мне отчаянно хотелось спросить, относится ли окровавленный топор к числу необходимых улик или полицейские асы не сочли нужным затруднять себя поисками подобной ерунды. Напомнить, что ее обожаемый Артур тоже проглотил уйму книг об убийствах. Уточнить, что получать деньги за раскрытие преступлений и раскрывать их — не одно и то же. Но я сочла за благо придержать язык. Доводить дело до рукопашной у меня не было желания.
Робин, как видно, не разделял моего смирения. Он прочистил горло, явно собираясь возразить. Я поспешно наступила ему на ногу.
Несколько минут спустя, когда Линн начала допрос, я пожалела, что помешала Робину поставить ее на место. Сумей он это сделать, она, быть может, проявила бы больше такта и деликатности, если только эти качества вообще имелись в ее распоряжении. Наблюдая за их беседой со стороны, я мысленно восхищалась выдержкой Робина. Хотя, надо признать, у Линн были некоторые основания для подозрений: чреда убийств в нашем городе началась вскоре после того, как в нем поселился Робин. Но я-то точно знала: убийство Мэми Райт было запланировано задолго до того, как знаменитый писатель Робин Крузо осчастливил Лоренсетон своим присутствием. Злополучная коробка шоколадных конфет тоже была отправлена прежде, чем Робин появился в городе. Да, он оказался в клубе в вечер убийства Мэми Райт, а на следующий день был в моем доме как раз в тот момент, когда мы с мамой собирались угоститься отравленными конфетами. Но у меня не было ни малейших сомнений: все это чистой воды случайность.
Полиция, разумеется, не разделяла моей убежденности. Чрезмерное количество случайностей и совпадений наверняка настораживало не только Линн. Вскоре мне пришлось убедиться, что, вопреки всем заверениям Артура, мою собственную персону тоже вряд ли можно считать полностью свободной от подозрений. По крайней мере, выражение лица Джека Бернса, которому Линн передала нас, вдоволь поиздевавшись над Робином, внушало серьезные опасения. Вот он и нашелся, высоченный парень, при помощи которого эта пигалица запихала беднягу Петтигрю в ванну, говорил многозначительный взгляд сержанта.
Казалось, томительный разговор будет продолжаться до бесконечности. Когда терпение мое было на исходе, я вспомнила, что у меня есть спасительный выход.
— К сожалению, через полтора часа я должна быть на работе, — заявила я, пытаясь держаться так, словно меня ожидали дела государственной важности.
К моему великому удивлению, отговорка подействовала. Джек Бернс, задававший очередной каверзный вопрос, замолчал на полуслове.
— Раз так, не буду больше вас задерживать, — произнес он.
Суровый огонек в его глазах погас, он казался усталым и немного растерянным. Быть может, он просто пытался сорвать на нас раздражение, в которое привели его олухи-копы, проворонившие топор, но в сложившихся обстоятельствах это было извинительно. Внезапно я почувствовала к сержанту нечто вроде симпатии.
Отдав нас с Робином на растерзание своему шефу, Линн Лигетт приступила к опросу жильцов. Первым делом она направилась к дому молодой матери. Стоило ей постучать, хозяйка вышла на крыльцо. Вместо халата на ней были джинсы и свитер — разумеется, она понимала, что визит полицейских неизбежен, и успела к нему подготовиться. Линн начала задавать свои бесконечные вопросы. Вскоре я заметила, что она насторожилась, словно охотничья собака, почуявшая дичь. Судя по всему, молодая женщина сообщила нечто весьма важное.
— Джек, идите сюда! — позвала Линн.
— Я вас больше не задерживаю, — бросил Бернс, обращаясь к нам с Робином. — Если вы нам понадобитесь, мы знаем, где вас искать. — Мгновенно позабыв о нашем существовании, он поспешил на зов Линн.
Вздох облегчения вырвался у нас обоих. Страх привлечь внимание представителей закона помешал нам припустить по переулку бегом. Оказавшись на улице, Робин схватил меня за руку и перешел на бег трусцой.
Только после того как за нами закрылись ворота внутреннего двора, мы позволили себе отдышаться. Робин прижал меня к себе и поцеловал в макушку, которая находилась как раз на уровне его губ.
— Как бы то ни было, мы с вами провели время с пользой, — изрек он.
По непонятным причинам это замечание показалось мне таким забавным, что я разразилась
