Наблюдения, или Любые приказы госпожи

непотребством он занимался, подглядывая в окно. Гектор возмущенно запротестовал. По тому, как тщательно он выговаривал слова, я догадалась, что он под мухой. И предложила ему немедленно убраться прочь.

— Слышь, Бесси, — говорит он. — Я увидал свет в комнате и глянул в окно, ну да. Но я собирался постучать, убей меня гром, а ты вдруг заметила меня, вскочила и заорала как полоумная. Вобще-то я пришел спросить, не хошь пойти поплясать со мной? У нас там знатная вечеринка.

Как ни худо мне было, я не горела желанием появиться у хижин в обществе Гектора, меня тошнило от одной мысли, что Мюриэл и остальные вообразят, будто мы с ним крутим шашни или что-нибудь вроде, и я подозревала, что Гектор будет из кожи вон лезть, чтобы у всех создалось именно такое впечатление, пускай ложное.

— Я плясун хоть куды, — доложил он и для усиления соблазна рыгнул в сторону.

— Очень мило, что ты пригласил меня. Но нет, спасибо.

— Да брось ты! Не боись, никто там не будет тебя лапать, вобще ничо такого.

Я сказала, что он мастак говорить красиво и умеет уговаривать девушек, но что я сегодня слишком устала для танцев. Потом я присела на корточки подле почтовой прорези.

— Слушай, ты помнишь девушку по имени Нора, служившую здесь раньше?

В прорези показалось лицо Гектора. Его залитые зенки серебрились ртутным блеском. Исходивший от него запах спиртного сшибал с ног.

— Хошь, зайду в дом, пообщаемся? — приглушенно спросил он.

— Нет! — отрезала я. После чего малый потерял всякий интерес к разговору. Створка почтовой прорези резко опустилась, но я опять приподняла ее и поглядела в щель. Гектор шаткой поступью спускался с крыльца. — Эй, погоди! — крикнула я, и он повернулся, сильно покачнувшись. — На какой железной колее погибла Нора? — спросила я.

Он неопределенно указал куда-то за дом.

— Вон на той.

— Которая за верхним лугом?

— Ага.

— О… — разочарованно сказала я. — А Нора что, была глухая или слепая или еще что-нибудь?

— Чо? Да не! Ничо такого.

— Тогда что же с ней случилось?

Гектор пожал плечами.

— Она работала здеся по хозяйству, как ты. А однажды ночью вышла на рельсы перед поездом и — жжжах! — Он с хлопком сложил ладони и растер воображаемую Нору в мелкие клочья, которые потом стряхнул с пальцев. — Звиняюсь, но я тут зазря теряю питейное время. — Он отвесил низкий поклон. — До свиданьица, Уродская Шляпка.

Он пошатываясь двинулся прочь и скоро скрылся во мраке.

Я встала с корточек и в задумчивости пошла через холл. Получается, она и вправду погибла на той колее. Но из этого вовсе не следует, что в смерти Норы виновата миссус, проводившая очередной эксперимент с ходьбой. Глупая девица могла выйти на рельсы перед поездом в любое время. Разве Гектор не сказал, что все случилось «однажды ночью»? И кстати, разве миссус не говорила, что трагедия произошла после какой-то буйной попойки? А коли дело обстояло так (в чем я не сомневалась, поскольку миссус не стала бы лгать), значит Нора в момент своей смерти не была занята ни в каком эксперименте и миссус не имеет ни малейшего отношения к ее гибели.

Более того. Мне вдруг пришло в голову (ну конечно же!), что после эксперимента с ходьбой Нора всяко вернулась домой живехонькой — иначе как бы она сделала записи в своем дневнике, а позже вырезала страницы? У меня мелькнула мысль, что может страницы вырезала не Нора вовсе, но я тотчас отмела это предположение — ну с какой стати еще кому-то портить ее дневник?

Но что же такого она там понаписала, что впоследствии решила уничтожить записи? Мне страшно хотелось выяснить это, особливо если это выставит Нору в дурном свете.

Я немного побродила по комнатам внизу, потом поднялась на второй этаж, пугаясь теней от лампы, которые метались и плясали вокруг. В комнате миссус стояла холодина, как в ледяном погребе: я забыла закрыть окно после проветривания. Опуская раму, я заметила, что «Наблюдения» так и валяются на полу, куда я бросила.

Меня осенила одна мысль. И мысль такая: я ведь не посмотрела, что там миссус писала обо мне в последнее время. Я раскрыла книгу, но к великому своему разочарованию обнаружила, что после возвращения мужа она не добавила про меня ни единого слова. Записи заканчивались рассуждениями о необходимости держаться со мной холодно, расстроившими меня ранее. Я полистала книгу дальше — одни пустые страницы. То есть если не считать самой последней, где крупными кривыми буквами были нацарапаны следующие фразы:

ЭТО ОНА

Я ЗНАЮ. ЭТО ОНА

ОНА ВЕРНУЛАСЬ

ДА ПРОСТИТ МЕНЯ БОГ ЗА СОДЕЯННОЕ

При первом взгляде на них я чуть не померла со страха: мне показалось, слова написаны кровью. Однако по ближайшем рассмотрении я пришла к заключению, что просто миссус воспользовалась коричневыми чернилами взамен обычных фиолетовых (по крайней мере я надеялась, что так обстояло дело). Но все равно волоски у меня на загривке поднялись дыбом. Боже святый! Вне сомнения, миссус написала это про Нору на днях (хотя когда именно — неизвестно).

Ну вот, она опять просила прощения. Чем дольше я думала, тем больше уверялась, что миссус находится в таком же заблуждении, в каком недавно (и недолго) находилась я — иными словами, она считает, что Нора погибла, выполняя ее распоряжения. Разве это не объясняет, почему она винит себя и терзается чувством вины? И почему на кладбище она говорила так, словно старалась убедить себя (и меня), что Нора погибла вследствие обычного несчастного случая?

Если бы только я могла втолковать ей, что она ни в чем не виновата! Бедная, милая миссус! Она сущий ангел.

Я положила книгу обратно в стол в точности так, как она там лежала, открытая на странице с записью про Нору. А в следующий миг вдруг осознала, что с ног валюсь от усталости. Не будет ничего страшного, подумала я, если я немножко полежу на кровати. Я сняла плащ и шляпку, кинула на кресло. Потом сбросила башмаки и залезла под покрывала. Ни о какой непочтительности здесь не шло и речи, я просто хотела маленько согреться и отдохнуть. Лампа светила мне в глаза, и я ее загасила.

Я собиралась полежать там всего пару минут, а потом подняться в свою каморку, но должно быть меня сморил сон, поскольку спустя какое-то время я осознала, что просыпаюсь (по крайней мере мне показалось, что я просыпаюсь) и что надо мной кто-то стоит. В голове у меня странно гудело, зубы выбивали мелкую дробь. Я еще не открыла глаза, но точно знала, что подле кровати кто-то стоит. И даже не глядя, я поняла, что это моя мать. Я видела ее словно воочию: вот она, с фонарем в руке, смотрит на меня, злобно скалясь. И я точно знала: она пришла убить меня.

Потом вдруг до меня дошло: ну конечно же, это всего лишь сон! Какое облегчение! Чтобы прогнать мать, мне нужно только проснуться и посмотреть на нее в упор — тогда она исчезнет.

И вот что я сделала (ну или вот что мне показалось, что я сделала). Я убедила себя, что я проснулась и поворачиваюсь к ней. Но когда я открыла глаза, надо мной стояла вовсе не мать, а девушка, совершенно незнакомая девушка, в которой однако я сразу признала Нору. Она была в ночной сорочке, с распущенными по плечам волосами. И это она держала фонарь, и она злобно скалилась. Я так испугалась, что диву даюсь, как у меня сердце из груди не выпрыгнуло. Сильнее всего меня поразили ее глаза, широко раскрытые безумные глаза. По ней сразу было видно, что она сумасшедшая. И хотя я считала, что не сплю, она все никак не исчезала. Я все таращилась, таращилась на нее, но она никуда не пропадала, а буравила меня