Наблюдения, или Любые приказы госпожи

телосложении.

Меня несколько уязвило, что она посчитала нужным запереть в комнате и меня, ведь таким образом она поставила меня на одну доску с неотесанной деревенщиной Мюриэл, и это мне совсем не нравилось. Миссус уже пора бы понять, что я на ее стороне. Я возбужденно затрепетала при мысли о ней, вольной и свободной. Троекратное ура моей Арабелле! Она вырвалась из плена!

Но уже в следующий миг я заволновалась. Куда она подастся по такой погоде? И в таком состоянии рассудка? Как она собирается жить, без денег и без мужа? Она замерзнет до смерти или попадет в беду. Кто-нибудь встретит бедняжку на дороге и воспользуется ее беспомощностью. Я содрогнулась от одной этой мысли. И именно тогда до меня дошло, что миссус-то сообразительнее чем я думала, поскольку при всем своем сочувствии к ней я бы никогда не позволила ей убежать, ради ее же безопасности. Выходит она правильно поступила, заперев меня здесь.

К. Сусало отвернулась от окна и уставилась на меня.

— Ну чо, беспокоишься? И правильно беспокоишься, — сказала она. — Меня-то небось никто не завиноватит что она сбёгла.

Огонь в камине уже разгорелся, я поднялась с корточек и села в кресло. Мюриэл снова повернулась к окну и еще немного поорала, но очевидно в пределах слышимости никого не было. Она опустила раму и подошла к камину погреть руки.

— Надеюсь, с миссус ничего не стрясется, — сказала я.

Похоже благополучие миссус не особо интересовало Мюриэл.

— Меня никто не завиноватит, — повторила она. — Я тута ни при чем.

— Думаешь, она попытается вернуться в Уимблдон?

— Куды?

— Уимблдон. Деревня в Англии, она оттуда родом.

— Ах да неужто? — Мюриэл закатила глаза, показывая, насколько ей наплевать на Уимблдон, Англию и все это. — Пущай хоть к Клайду скачет верхом на пудинге, коли хочет.

При упоминании реки Клайд я вдруг вспомнила о матери. Теперь казалось маловероятным что мне удастся прийти в станционную таверну к трем часам. Если я там не появлюсь, Бриджет может притащиться сюда, чтобы узнать что со мной случилось. Хотя нет. Скорее всего она будет сидеть там и пить до позднего вечера, до полного беспамятства. И не вспомнит обо мне, пока завтра утром не проснется где-нибудь с больной головой. Тогда-то она и отправится на мои поиски. Но к тому времени господин Джеймс уже вернется и выпустит нас. Потом я вспомнила про письмо на столе в кабинете. Я собиралась уйти потихоньку, без объяснений с хозяином. Но теперь это тоже казалось очень и очень маловероятным.

— Ну и попала же ты в переплет, а? — злорадно сказала Мюриэл. — Как по мне, с мистером Рейдом шутки плохи.

Мне до смерти надоело слушать одну и ту же волынку.

— Да ты что? — спрашиваю. — Боишься его, что ли?

Она скорчила презрительную гримасу.

— Вовсе нет, — говорит. — Могу одним словом сказать, что я об нем думаю.

— Ну так скажи.

— Он страшный сквалыжник.

Я бы могла указать, что это три слова, но не стала. Вместо этого я спросила:

— А что ты думаешь о миссус?

Мюриэл фыркнула.

— Одним словом? Она дура полоумная.

Разрази меня гром, мне стоило больших усилий не кинуться на нее с кулаками. Но затевать драку никак не годилось, когда дверь заперта и одному Богу ведомо сколько еще ждать, пока нас выпустят. Я решила продолжить свою маленькую игру, просто чтобы занять время. Вдобавок мне подумалось — а вдруг я сумею узнать еще что-нибудь про Нору? Может статься, К. Сусало была здесь в ночь ее гибели. Но я не хотела показывать, что меня интересует Нора, а потому сперва спросила про нескольких других людей.

— Ну а я? Опиши меня одним словом.

Мюриэл стрельнула глазами в сторону.

— Ирландка. — С таким же успехом она могла сказать «дура полоумная», в ее устах «ирландка» прозвучало настолько же оскорбительно. Но мне было начхать, что она там обо мне думает.

— А Гектор?

— Бэ Рэ, — сказала Мюриэл, а когда я не поняла, она пояснила: — Блудливые Ручонки.

Она многозначительно посмотрела на меня, и я залилась краской. На один ужасный миг я решила, что она все знает про давешнюю ночь и издевается надо мной, небось чертов малый растрепал по всей ферме. Потом я сообразила, что конечно же Мюриэл говорит о собственном опыте общения с Гектором. Должно быть он пытал удачи со всеми подряд, даже с этой старой жирной коровой. Но все равно я пожалела, что спросила про него. И быстро задала следующий вопрос:

— А Дженет, хозяйка гостиницы?

Мюриэл на мгновение задумалась, потом сказала:

— Шибко любопытная. Завсегда допытывается, плотят ли тебе жалованье да не выходной ли у тебя, хотя до нее это некасаемо.

Еще пара имен, и я спрошу про Нору.

— Макгрегор-Робертсон?

— Воображала.

— Преподобный Гренн?

Она опять закатила глаза.

— Бэ Рэ.

Интересно, я бы сказала «старый назойник», но спорить с ней я не собиралась.

— Нора Хьюс?

Мюриэл пожала плечами и насупилась.

— Ирландка.

Я помотала головой.

— Ты это про меня говорила. Давай что-нибудь другое.

Она немного помолчала, потом говорит:

— Отправилась к праотцам.

Я уже хотела задать следующий вопрос, но Мюриэл вдруг встала и отошла от камина.

— Все б отдала за такую кровать, — сказала она и без дальнейшего промедления залезла под одеяла и накрылась с головой.

— Мюриэл, ты была здесь, когда Нора погибла? — спросила я.

Но ответа не последовало. Она пробурчала что-то невнятное и уже через считаные секунды задышала глубоко и ровно. Я осталась сидеть у камина, наедине со своими мыслями.

Пустая трата времени. Мюриэл не рассказала ничего дельного. Все же что-то в ее словах смутно беспокоило меня, но я не понимала что именно. Я решила еще порасспрашивать ее, когда она проснется. Она же когда-нибудь да проснется. Сколько еще нам сидеть взаперти? И куда направилась миссус?

Милая Арабелла. Почему-то мне представилось, что она сидит в поезде, стремительно уносящем ее в иные и лучшие края. Она одна в купе, задумчиво смотрит на пролетающие за окном луга и перелески. Потом, к своему несказанному изумлению, я открываю купейную дверь и сажусь насупротив нее. Силы небесные, да я же просто сплю и вижу сон! Миссус улыбается и берет меня за руку. Мы обе смотрим в окно, и я понимаю, что поезд-то не простой, ибо луга остались позади и теперь мы мчимся по морю! Солнечные блики сверкают на зеленых волнах. Мимо проплывает Эйлса Крэг похожий на гнилой зуб.

— Мы возвращаемся домой, — говорю я миссус. — Мы едем за море.

Она хмурит брови и выглядывает в окно.

— Мой дом не здесь, Бесси. — Она приглаживает волосы и целая прядь остается у нее руке, потом я вижу, что это не волосы, а длинные зеленые водоросли. Она вырывает еще один пучок и еще, на черепе у