хорошо. Но я знаю пределы своих возможностей и не стану вмешиваться в эту историю. Я узнал достаточно, больше не желаю, а если и узнаю, вряд ли буду вам полезен.
— А если она убила Дэниела? — убеждала его Элис. — И Джеффа Прайса? На что еще она способна?
— Я ничего не знаю! — Его голос почти сорвался. — И не хочу знать!
— Если она взяла на себя труд отыскать Джеффа Прайса, — не сдавалась Элис, — не боитесь ли вы стать ее следующей жертвой?
Менезис долго молчал.
— Я ничего не могу обещать, — наконец произнес он.
— Но вы подумаете над этим?
Он пожал плечами.
— Оставьте мне рукопись. Хочу прочитать ее от начала до конца. Но не ждите ничего больше: если я помогу вам, то лишь в своих собственных интересах. Никакого отношения к моей практике это иметь не будет. Договорились?
Элис кивнула.
— Хорошо. — Она достала из сумки ящик и извлекла оттуда рукопись. — Я позвоню завтра?
Менезис кивнул, но предупредил:
— Не питайте лишних надежд. Скорее всего, я ничем не смогу вам помочь.
Затем он решительно протянул руку к полке, висящей над его столом. Там стояло множество старых книг.
— Можете взять вот это. Уверен, вам будет интересно.
Элис взглянула на обложку и улыбнулась. Это была работа Дэниела «Небесная подруга. Исследование архетипов в творчестве прерафаэлитов». Быстро пролистав книгу, Элис отметила, что в ней нет иллюстраций, не считая черно-белой репродукции на обложке (небрежный набросок авторства Бёрн-Джонса — его собственная небесная подруга, Мария Замбако). Элис прижала том к груди, не веря счастью — она все-таки заполучила эту книгу!
— Спасибо! — сказала она. — Большое спасибо.
Менезис криво улыбнулся.
— Я прочту рукопись. Больше ничего не обещаю, — напомнил он.
Элис улыбнулась и кивнула. Доктор встал и аккуратно положил рукопись в большой бумажный конверт. Пожимая на прощание руку Менезиса, Элис старалась не выдать своих чувств; но тревога, давившая на сердце и не позволявшая глубоко вздохнуть, унялась. Как будто запертая в груди маленькая птичка проснулась и неуверенно запела.
Один
Я не мог поверить, что он не замечает печати вины, так ясно проступавшей на моем лице. На один бесконечный миг мне почудилось, что мы молчим, объединенные общим знанием. Голова кружилась, когда холодные глаза инспектора выжидающе, оценивающе взирали на меня. Затем я понял, что это лишь паранойя, и стал играть прежнюю безыскусную роль. Да. Я это сделал. Я объявил войну свету.
— О, инспектор Тернер! — произнес я. — Не ждал вашего визита. Извините, я не сразу припомнил ваше имя.
Со щепетильной вежливостью инспектор приподнял шляпу. Я распознал этот прием: Тернер хотел, чтобы я говорил как можно больше и что-нибудь выболтал. Я улыбнулся.
— Входите. Я только что сварил кофе.
— Не откажусь, — отозвался Тернер.
Я впустил его, и он окинул взглядом комнату, уделив особое внимание неубранной постели, погасшему камину и рядам книг на полке, висящей у камина.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласил я. — Рад, что вы зашли.
Он взглянул на меня с легким интересом.
— Хотел поблагодарить за то, что вы поддержали меня в прошлый раз, — пояснил я искренним и слегка смущенным голосом. — Понимаете, я был не в себе. Такое тяжелое потрясение, а я недавно оправился от тяжелой болезни. Спасибо, вы помогли мне это пережить.
Чтобы не переиграть, я повернулся к раковине, сполоснул кофейную чашку и взял кофейник. Я ждал, что инспектор сообщит, какое у него дело. Но он молчал. Я налил кофе, поставил чашку на блюдце, открыл коробку с печеньем. Тернер взял два песочных колечка с глазурью. Он методично макал их в кофе все с той же серьезной созерцательностью, и я невольно призадумался: может быть, опасность существует только в моем воображении? Затем я осознал, что эта методичность — тоже прием: инспектор посматривал на меня из-под ресниц, ожидая, не расколюсь ли я.
— Я могу быть вам чем-то полезен? — спросил я. — Узнали что-нибудь о той несчастной?
— Нет, — ответил Тернер.
— Неужели случилось еще одно убийство? — Не стоило притворяться совсем уж тупым.
Инспектор пожал плечами.
— Пока рано говорить. Нет причин думать, что эти смерти связаны между собою.
— Значит, опять нашли труп?
Он кивнул.
— Два. Бармен и официантка из пивной «Лебедь», вчера, поздно ночью.
Я нахмурился.
— Это заведение, где был пожар? Читал в газете.
Тернер снова кивнул.
— Верно. Судя по отчету патологоанатома, смерть обоих наступила вовсе не от огня, как мы сначала думали. Тела обгорели, но не слишком. Нужен очень сильный огонь, чтобы уничтожить трупы.
— Значит, преступник пытался скрыть следы, поэтому поджег пивную? — сказал я, наливая еще кофе. — Поразительно, какие вещи может обнаружить современная наука.
— Вот именно.
— Думаете, это сделал тот же самый человек?
Я сохранял непринужденный заинтересованный тон, хотя меня охватила паника. Боже, он знает! Он все знает!
— Я ничего не думаю, — ответил инспектор, словно подвел итог. — Я не занимаюсь расследованием. Скотленд-Ярд лучше подготовлен для подобных дел. Но у меня остался профессиональный интерес.
— Ясно.
Лицо его было непроницаемым, но я начал кое-что понимать. Тернер сразу произвел впечатление человека настойчивого. Он допросил меня лично, не прибегая к помощи подчиненных. Он работал очень профессионально. Следствие начал Тернер, и, естественно, ему было неприятно, когда Скотленд-Ярд демонстративно отобрал у него это дело.
Инспектор резко сменил тему.
— Смотрю, вы переехали на новую квартиру. Для этого были особые причины? Ваша прежняя хозяйка сказала мне, что все произошло неожиданно. Вы съехали, даже не попрощавшись с ней.
— Ах, да. Появился серьезный повод…
Тернер терпеливо ждал продолжения.
— У меня завязались отношения… весьма близкие… с одной юной леди, — пояснил я. Мне не пришлось изображать смущение, неловкость была самой настоящей. — В силу некоторых обстоятельств эта дама и я…
— О, конечно, — прервал меня инспектор. — Не думайте, что я хотел вторгнуться в вашу частную жизнь. Все, что вы сказали, останется между нами, уверяю.
Я кивнул.
— Спасибо.
