— Что ж, — вставил Один, — по крайней мере, у них нет Шепчущего.
Мэдди внимательно разглядывала ногти.
— Ведь нет?
— Ну… не совсем.
— Почему? — В его голосе зазвенела сталь. — Мэдди, он в безопасности? Где ты его спрятала?
Повисла очень неприятная тишина.
— Ты спрятала его там? — завопил Локи.
— Ну, я думала, что все делаю правильно. Скади убила бы тебя, если бы я что-нибудь не придумала.
— Она все равно меня убьет, — сообщил Локи. — И тебя, за то, что мне помогала. Что до Генерала — она убьет и его. — Он глянул на Одина. — Если у тебя в рукаве не завалялся потрясающий фокус, в чем я лично сомневаюсь…
— Не завалялся, — произнес Один. — Но я знаю, что, если ваны проснулись, нам остается лишь одно.
— Что именно? Сдаться? — поинтересовался Локи.
Один предостерегающе посмотрел на него.
Локи прижал палец к изуродованным губам.
— Некоторые ваны верны мне, — сказал Один. — Остальных можно уговорить. Мы не можем позволить себе враждовать. Нам нужна вся возможная помощь, чтобы выступить против Ордена.
Локи кивнул. Улыбка пропала с его губ, теперь он выглядел жаждущим, почти томящимся, как выглядел у огненной ямы, когда говорил Мэдди, что грядет война.
— Так ты считаешь, мы выступим?
— Я считаю, мы должны, — тяжело уронил Один. — Я знал это с тех пор, как нашел ее, семилетнюю, дикую, точно волчонок, с меткой на руке. Как она там оказалась, не имею понятия, но все знаки были с самого начала. Нетронутая рунная метка —
— Имя? — повторила Мэдди.
Оба пропустили это мимо ушей.
— Она даже не подозревала, — продолжал Один. — Я охотно кормил ее байками, полуправдами. Но знал с самого начала. Это было в ее крови. Ты не представляешь, сколько раз я хотел ей сказать, сколько раз хотел уступить ее мольбам и взять ее в Край Света с собой.
— Сказать мне что? — Мэдди начала терять терпение. — Что там, в Крае Света? Одноглазый, чего ты мне не сказал?
— Но я знал, что она в безопасности, — невозмутимо рассказывал Один. — Пока она жила в этой долине, у Красной Лошади, я знал, что ей не причинят настоящего вреда. Ну разве что другие детишки немного подразнят…
— Немного подразнят! — воскликнула Мэдди, вспомнив об Адаме Скаттергуде.
— Да, немного! — рявкнул Один. — Видишь ли, быть богом не просто. Это большая ответственность, а не только золотые престолы и замки в небесах.
Мэдди уставилась на него, слегка приоткрыв рот.
— Богом?
— Асом, демоном, называй, как знаешь.
— Но я же Горящая, — возразила Мэдди. — Ты сам так сказал.
— Я солгал, — сообщил он. — Добро пожаловать в клан.
Мэдди лишь таращилась на обоих.
— Ты рехнулся, — сказала она. — Я дочь Джеда Смита из деревни Мэлбри. Рунная метка и кое-какие чары еще не делают меня асом. Они не делают меня одной из вас.
— Вообще-то делают, — усмехнулся Локи. — Это было предсказано века назад. Но ты же знаешь, как говорят: никогда не верь оракулу. Они прекрасно умеют уводить не туда. Все их пророчества совершенно бессмысленны, пока не сбудутся.
— Так кто же я? — крикнула Мэдди.
— Не угадала? Столько подсказок, а ты не угадала?
— Скажи мне, Локи, — огрызнулась она, — не то, клянусь, я тебя взорву, родственник ты мне или нет!
— Ладно тебе. Не кипятись.
— Тогда скажи мне, — велела Мэдди. — Если я не дочь Джеда Смита, то кто я?
Один улыбнулся. По-настоящему улыбнулся, и его суровое лицо стало почти нежным.
— Тебя зовут Моди, — наконец произнес он. — Ты моя внучка.
Книга шестая
Асы и ваны
В начале было Слово.
И Слово породило Человека,
И Человек породил Сон,
И Сон породил богов,
После чего всё, как несложно заметить,
стало самую малость сложнее…
Нат Парсон стоял снаружи кутузки, и ему казалось, что его ноги превратились в мокрые веревки. Одун Бриггс практически отключился — от страха или от эля, неизвестно, — но кузнец Джед был довольно трезв и сделал выводы из увиденного с похвальной быстротой.
— Ты ее видел? — спросил Нат. — Ты видел девчонку?
Джед кивнул.
Нат почувствовал, как тревога понемногу отпускает его. Он сознавал, что Мэдди достаточно часто занимала его мысли в последние дни, и втайне опасался, что одержимость затмила его рассудок. Теперь он чувствовал себя уверенно. Девчонка — демон. Человек, подвергший ее правосудию, заслужит лишь похвалу.
Что он сам должен стать этим человеком, не подвергалось сомнению. После смерти экзаменатора Нат Парсон единолично провозгласил себя самым главным, а Джеда Смита (за отсутствием кого-либо еще) назначил своим заместителем. Кроме того, думал Нат, у Джеда есть все основания желать положить конец дурной крови, что запятнала его семью, и, когда подоспеют подкрепления из Края Света, кузнец захочет подтвердить, что его пристрастия с самого начала были на стороне Закона и Порядка.
Пастор повернулся к Джеду, который подошел к кутузке и смотрел через открытую дверь на лежащую Охотницу. Джед никогда не был особенно проницателен, природа в избытке наградила его мышцами, но несколько обделила мозгами; по лицу его было видно, что произошедшее оставило его в недоумении. Экзаменатор мертв, законник ранен, а они стоят у здания, в котором лежит демон, готовый пробудиться в любое время.
