ли сказать, что это вышло случайно? Да, но дело сделано. Произошло то, что произошло. Не было ли тут отчасти и ее вины? Да, ведь она позволила вампиру целовать ее шею, за что теперь не уставала себя корить.
Все это означает, что ей не следует находиться в его обществе. Одно его присутствие заставляет ее терять голову. Он внушает ей беспокойство, трепет и иногда даже… вожделение.
Пока что состязание проходило для нее гладко и без особых проблем. Каждый из них довольно легко набрал сорок очков, но им не приходилось еще сталкиваться на узкой дорожке с Бауэном – вот кто подпортит им счет.
На самом деле Кэдрин почерпнула кое-какие сведения от Реджин. Оборотень вывел из игры почти всех, кто пытался с ним сразиться. Ходили слухи, что только в одном из заданий он взял в плен двух демонов, молодую ведьму и эльфов. В какой темнице они теперь томились – бог весть.
Бауэна не дисквалифицировали, значит, они живы. Но состязание для них проиграно.
Кэдрин также слышала, что Марикета сумела-таки наложить на Бауэна проклятие – одно из самых страшных для бессмертного. Если верить слухам, Бауэн не сможет больше регенерировать, восстанавливать утраченные органы и заживлять раны.
Кэдрин понимала – очень скоро ей придется столкнуться с Бауэном лицом к лицу. Когда это произойдет, она должна нанести удар первой. Тем временем ей надлежит копить силы. Она не может позволить себе привыкнуть к постоянному присутствию Себастьяна, к тому, что он смотрит на нее, когда она спит.
Однажды ночью Кэдрин проснулась и посмотрела на него, сонно мигая.
– Ты постоянно приходишь лишь для того, чтобы посидеть у моей постели? Зачем?
Казалось, вопрос его удивил. Он ответил с самым серьезным видом:
– Это приносит чувство удовлетворения. Радость.
Прежде чем повернуться на другой бок, она внимательно вгляделась в его лицо, пытаясь его понять, и лишний раз убедилась в тщетности своей затеи.
Потом ей приснился еще один кошмар. Кошмары просто одолели ее! Видимо, воздаяние за то, что она целую вечность не видела снов.
Решительно Кэдрин не могла привыкнуть к тому, что его теплые сильные руки обнимают ее, успокаивая, поглаживают спину, а низкий голос приговаривает. «Тише, Катя», – прямо над ухом…
Кэдрин, конечно, не знала, но Себастьян почти переехал в ее лондонскую резиденцию, раз уж сама она там и не появлялась, предпочитая спать на борту своего самолета или в гостиничном номере.
Душ в ее квартире был гораздо удобнее, и, конечно же, не нужно было растапливать снег, чтобы получить воду. Себастьян обожал спать в ее постели, представляя, что Кэдрин лежит рядом с ним.
Совсем недалеко, на той же улице, обнаружился и книжный магазин, и лавка мясника. Оба магазина работали также и ночью. Не говоря уж о том, что в квартире имелся холодильник – что само по себе удобно – да еше и дистанционное управление. Отличные приспособления! Теперь, лучше узнав время, в котором он жил, Себастьян начиная получать от него удовольствие. Даже Закон в целом стал ближе – ведь это был ее мир.
Каждый вечер он телепортировался к Кэдрин. Раз или два он застал ее спящей с мечем в руке. Как обычно, она спала тревожно, то и дело просыпаясь, словно человек, измученный болью. Бывали ночи, когда он заставал ее за охотой на приз. Если у нее возникали трудности, Себастьян хватал приз для нее, потом возвращался за призом для себя, просто для того, чтобы он не достался никому другому.
Ему следует проявить терпение. Их союз должен продлиться вечность – значит, и обхаживать Кэдрин придется долго. Он не был терпеливым, но был готов на все, чтобы добиться желаемого.
Гадая, что ждет его на сей раз, Себастьян телепортировался и оказался в очередном гостиничном номере, однако Кэдрин в постели не оказалось. Не слышал он, чтобы она плескалась в душе.
Балконная дверь была распахнута, открывая вид на долину, залитую светом месяца. Там, в дверях, он и нашел ее – без сознания. Она лежала на животе, одна рука протянута к мечу, измазанному в грязи и крови. Он осторожно взял ее на руки, но она застонала от боли.
«Проклятие! Что такого в этом призе? Почему она продолжает рисковать жизнью?»
Он много раз задавал ей эти вопросы, пытаясь донести ей свое мнение о ключе.
– Почему ты так отчаянно его добиваешься? Ключ не в силах сделать то, что пообещала Риора. Тогда зачем непременно нужно выиграть? Побаловать собственное тщеславие или ради следующих поколений?
– Следующих поколений? – переспрашивала она, скептически приподняв бровь. – Ты имеешь в виду моих потомков или славу после моей смерти? Ни потомков, ни смерти моей пока ждать не приходится.
Теперь он вздрогнул от страха за нее. Как облегчить ее страдания? Себастьян намочил полотенце и вытер с нее кровь и грязь. Она снова застонала. Все тело покрывали темные синяки и кровоподтеки. Гневно скрипнув зубами, Себастьян натянул на нее футболку и уложил в постель, а потом уселся рядом в кресле.
У него возникло такое чувство, словно они давно уже женаты. Была ли в том виновата «живая кровь», но он думал о Кэдрин как о жене – той, кто презирала его, не желала делить с ним постель и, что еще хуже, отвергала его желание ее защитить.
И каждую ночь он продолжал видеть о ней поразительно четкие сны.
Очень часто в этих снах Кэдрин разговаривала на древних языках, ему незнакомых, однако он все понимал. Себастьян слышал ее мысли, переживал ее страхи. Однажды ему приснилось, как она шагает по полю битвы, рассеянно отмечая головы нескольких вампиров, которых убила – вырезала на них мечом букву «X» – и помчалась дальше в поисках нового врага. Теперь Себастьян знал, что таким образом она помечает головы, чтобы позже прийти и взять их клыки.
Чем больше узнавал он об Орде – из ее воспоминаний – тем отчетливее понимал, что никогда не станет одним из них. После того как он попробовал кровь Кэдрин, у него не возникало ни малейшего
