— Я все еще присматриваю за ним ради сестры. Это так хорошо, что они здесь, в Мемфисе. Виктор иногда остается со мной, если дома обстановка становится слишком напряженной.
Фелисии не терпелось сказать мне, почему обстановка дома бывает напряженной. Несомненно, похищение и исчезновение маленькой девочки достаточная для того причина.
— Ему повезло, что у него такая добросовестная тетя, — выбрала я самый легкий ответ.
— Я пару раз встречалась с вашим братом, — внезапно сказала Фелисия, как будто швыряя камешек в пруд, чтобы проверить, что произойдет.
— Он мне говорил, — совершенно нейтральным тоном ответила я.
Она, казалось, зашла в тупик, когда я ограничилась этими словами.
— Думаю, он не очень легко отнесся к тому, что расстояние между нами заставило меня решить расстаться с ним, — сказала Фелисия после паузы.
На это у меня не нашлось ответа, но я была сердита, еще как. Толливер рассказал мне совершенно другую историю. Фелисия, конечно, лгала.
— Это бывает трудно — найти кого-нибудь, с кем можно встречаться, когда ты в промежуточном возрасте, — заметила я.
Она сощурила глаза.
— Я имею в виду, — продолжала я, — мужчины или уже женаты, или впервые развелись, и у них могут быть дети и всевозможные жизненные осложнения.
— С этим у меня нет проблем, — процедила Фелисия сквозь зубы, — но полагаю, поскольку вы все время путешествуете, трудно найти подходящего мужчину.
О, ох… Нет. Если она думала, что меня заденет упоминание о том, что я всегда в компании брата, она ошиблась. Кроме того, почему я должна скрещивать шпаги с этой женщиной? Толливер взрослый и может сам справиться с ее испытующе-призывными сигналами.
— Вы знакомы с Клайдом Нанли? — спросила я, глядя куда угодно, только не ей в лицо.
— Ну, мы вместе учились в Бингэме.
Это заставило меня вздрогнуть. Я была уверена, она скажет, что никогда с ним не встречалась.
— Он на пару лет старше меня, но мы знаем друг друга. Клайд и Дэвид — члены одного студенческого братства.
Фелисия кивнула в сторону Дэвида. Он ответил вопросительным взглядом и, когда она ему улыбнулась, подошел, хотя и не очень охотно. Дэвид Моргенштерн не хотел быть президентом моего фан- клуба. Но он вежливо пожал мне руку.
— Харпер спрашивает про Клайда Нанли, — сказала Фелисия.
— Такой засранец, — возвел Дэвид глаза к потолку. — Он был в колледже буйным парнем, эдаким весельчаком, но, как только сделался профессором, решил, что занял прочное положение в обществе и теперь умнее прочих жалких смертных и замечательней, чем мороженое в жару. Я с ним больше не общаюсь, но вижусь мельком на встречах выпускников.
— Больше видеться вы не будете.
— Послушайте, Диана хочет, чтобы мы прошли в столовую, — сказала Фелисия, и я встала, чтобы последовать за остальными.
Дэвид извинился и направился к двери, которая, как я поняла, вела в туалет.
Толливер разговаривал со старшими Моргенштернами, но, судя по тем немногим словам, которые я уловила, он говорил про правление города Мемфиса. Я подумала, что у его собеседников довольный вид. Может, они радовались, что им не приходится говорить о Табите. Я поплелась туда, куда показала Фелисия. Думаю, мы обе были рады закончить наш тет-а-тет. Не знаю, что хотела дать мне понять Фелисия, но я это упустила.
— А почему вас интересует Клайд? — внезапно спросила она.
— Прошлой ночью он пришел в отель, слегка сердитый, — спустя мгновение ответила я.
— Во имя неба, что его рассердило? — изумленно посмотрела на меня Фелисия.
— Не знаю, — пожала я плечами, не желая больше об этом говорить.
У Дианы был приготовлен незамысловатый обед, включавший множество еды, принесенной соседями. Она и две ее подруги из Нэшвилла расставили тарелки на длинной стойке без единого пятнышка. В дальнем конце кухни был обеденный стол, вокруг него за большими окнами виднелось серое мрачное зимнее небо. Еще в кухне имелся бар с высокими стульями, выстроенными под прямым углом у одного конца стойки. Я прошла в официальную столовую. Этот дом был сосредоточен на еде.
Некоторые блюда оказались горячими, некоторые — холодными, было много запеканок. Рядом с едой на обоих столах — официальном и неофициальном — стояли подаренные семье цветы. Эта привлекательная выставка была обязана таланту Дианы, о котором я и не подозревала. Я думала, это сделали ее подруги, потом побранила себя за то, что не отдала ей должного. Я никогда не замечала скрытых черт женщины.
Пока гости ходили вокруг, я рассматривала кухню. Она была великолепной — такую можно сфотографировать для журнала. Белые шкафчики, стойки из темного мрамора, центральный островок. На стеллаже — красивый китайский фарфор и сияющее серебро. Раковины и кухонные приспособления сияли незапятнанной сталью — ни единого отпечатка пальца. Если у Моргенштернов имелась служанка, она была невидима. Может, Диана относилась к тем женщинам, которые занимаются наведением чистоты, когда у них скверно на душе.
По настоянию Дианы родители Джоэла первыми прошли мимо расставленных блюд. Диана сама держала тарелку миссис Моргенштерн, пока та выбирала, что хочет съесть. Потом она устроила их за столом в официальной столовой и велела остальным угощаться не стесняясь. Я встала в очередь за Фелисией и Дэвидом.
Ожидая, я увидела, как Фред Харт покачал головой в ответ на настойчивое приглашение Дианы присоединиться к остальным. Фелисия наблюдала за этим с удивительно невыразительным лицом, как будто у нее не осталось никаких чувств по отношению к отцу. Спустя долгую минуту она подошла к нему и что-то тихо сказала. Фред отшатнулся от нее и покинул комнату.
Взяв тарелку и серебряный столовый прибор, я стала размышлять, не должна ли я отправиться на поиски счастливого семейства. Из-за своей работы я все время сталкивалась с множеством несчастливых семейств.
Эстер привлекла мое внимание, слегка помахав рукой. Был мой черед накладывать себе еду, а я стояла неподвижно, задерживая очередь. Я мысленно встряхнулась.
Какая-то щедрая душа принесла нарезанное тонкими кусочками жареное мясо, но я прошла мимо него и взяла вместо этого брокколи, фруктовую запеканку и какое-то фруктовое пюре, булочку и холодный фасолевый салат. Диана предоставила нам выбор — официальный стол в столовой, высокие стулья у кухонной стойки или семейный стол. А кто захочет, может вернуться в гостиную.
Я взяла свои приборы, завернутые в яркую салфетку, и села у кухонной стойки, так как была достаточно подвижной, чтобы взобраться на высокий стул. Секунд через десять после того, как я там устроилась, Фелисия поставила на мою тарелку стакан с чаем, ее зубы сверкали, как у акулы.
— Без сахара, — сказала она. — Подойдет? — Ее тон намекал, что без сахара лучше.
— Хорошо, спасибо, — ответила я, и она уплыла.
К моему удивлению, рядом со мной сел Виктор.
Вероятно, он уже отнес бабушке трость.
Его тарелку было не разглядеть под поразительным разнообразием еды, среди которой, как я заметила, оказалось очень мало овощей. Он открыл банку колы, банка дерзко зашипела.
— Итак, то, что вы делаете, — это просто сверхъестественно? — Таким был его пробный шар в нашей беседе.
— Так и есть.
Может, он собирался меня оскорбить. Если да, мой деловой ответ выбил его из колеи. Вообще-то я была рада услышать крупицу искренности.
— Что ж, вы все время путешествуете?
— Да.
— Здорово.
