Она отпрянула, словно я ударил ее.
– Не говори так, – прошептала она.
– Ну давай же, Алекс. Ты хотела все объяснить. Вот тебе возможность – объясняй! Ты с ним спала? – Я придвинулся к ней почти вплотную. – Я спросил, У ТЕБЯ С НИМ ЧТО-НИБУДЬ БЫЛО?
Ее глаза заблестели. Она отступила от меня, и в ее глазах появился страх.
– В чем дело? – продолжил я свой допрос, придвинувшись к ней еще на шаг. – Алекс, не надо меня бояться. Я вытащил тебя из воды, помнишь? – Я хлопнул себя ладонью по лбу, изображая внезапный проблеск проницательности. – Так вот что у нас было прошлой ночью! Это была моя награда? Или, может, я не довел тебя до нужного состояния? Он лучше меня?
Она наотмашь ударила меня по щеке. Ее рука метнулась с такой силой и скоростью, что моя голова дернулась, а щеку обожгло.
Никто из нас не шевельнулся. Мы молча смотрели друг на друга. У Алекс по щекам текли слезы. Она обошла меня, а я стоял и смотрел, как она переходит улицу.
– Еще одно! – крикнул я ей вслед. – Ты не знаешь, каково мне сейчас!
Выехав из Вафи, я направился, не особо задумываясь куда, по прибрежной дороге на север.
Безо всякой цели я приехал в Писо-Аэтос, где стоял паром, ожидавший отхода на Кефалонию, и безо всякой надобности купил билет. Я сказал себе, что с Алекс покончено раз и навсегда. В воображении возникли смутные видения: Алекс в постели в затемненной комнате, смятые простыни сброшены на пол, два загорелых обнаженных тела, ее лодыжки плотно обхватили спину Димитри, и оба они двигаются в едином страстном ритме. Я с силой сжал поручни, так что суставы побелели, а мышцы на руках взбугрились.
Паром замедлил ход и пришвартовался к пристани в Евфимии. Вместе с другими пассажирами я сошел на берег и прошел на стоянку такси, чтобы ехать в Аргостоли, на другой конец острова. Там, на набережной, я нашел небольшое кафе. У пристани близко друг к другу стояли ослепительные яхты и быстроходные дорогие катера. Несколько человек пили кофе и читали газеты. Сидевшая рядом американская пара громко обсуждала свой маршрут на сегодняшний день. Муж недовольно ворчал:
– Надо просто взять проклятое такси. Мне не улыбается самому вести машину по таким дорогам. Знаю я, как здесь ездят. Психи какие-то.
– Надеюсь, что в долларах это будет не очень дорого, – поддержала его жена. – Нужно еще взять этих денег, ну, которыми они здесь пользуются. Как они называются?
– Евро. Господи, как по-твоему, что у меня в тарелке? – Мужчина поковырял вилкой свой завтрак и оглянулся в поисках официанта.
Я слышал его жалобы и старался не обращать внимания на его раздраженно-назойливый американский акцент. Когда официант подошел к моему столику, я заказал водку со льдом, чем немало удивил его.
– Большую, – добавил я и показал руками какую.
– О'кей, – пожал он плечами.
Когда принесли мой заказ, я залпом выпил. У меня не было привычки топить свои неприятности в спиртном, но сегодня я сделал исключение. Затем я подал официанту знак принести мне еще водки. Пока я пил ее, я размышлял, как скоро смогу достать билет до Лондона. Мне не хотелось оставаться в Греции ни на один день и еще меньше хотелось возвращаться на Итаку. Но паспорта у меня с собой не было, и, кроме того, я должен был хотя бы проститься с Ирэн. Я рассудил, что еще вполне могу потерпеть двадцать четыре часа, особенно если учесть, что я нашел безболезненный способ провести время.
Я заказал третью порцию. Алкоголь на пустой желудок сделал меня беспечным и бесчувственным – и то и другое мне нравилось. Я заметил за соседним столиком женщину, поглядывавшую на меня. Лет тридцати, явно гречанка, с длинными рыжеватыми волосами и приятными чертами лица. Я рассматривал ее, а она откровенно уставилась на меня.
– Выпьете со мной? – пригласил я ее.
– Да рановато еще пить.
Я лишь пожал плечами; она встала и пересела за мой столик.
– Отдыхаете здесь? – спросила она.
– Вообще-то нет. Приехал на похороны.
Она вопросительно посмотрела на меня, словно сомневаясь, правду ли я говорю.
– А кто умер?
– Один мужчина. Но я не очень хорошо его знал. – Я неопределенно махнул рукой.
– И поэтому вы пьете? – Она показала на мой стакан.
– Нет.
– Значит, вы всегда пьете водку по утрам, как сейчас?
– Всегда, – заверил я ее.
Она говорила по-английски с сильным акцентом, но намного лучше, чем я по-гречески. На ней были ситцевая юбка и плотно облегающий топ, который открывал не много, но на многое намекал. Я взглянул на ее стройные загорелые ноги. Перехватив мой взгляд, она едва заметно улыбнулась.
– Вы женаты? – поинтересовалась она.
– Нет.
– Похоже, что вы говорите неправду. Наверное, оставили жену в отеле.
– Почему, по-вашему, я должен быть женат?
– Вы симпатичный. А все симпатичные мужчины женаты, если не толстые при этом. – Она хрипло засмеялась. – По правде говоря, даже толстые уроды тоже женаты.
Я тоже засмеялся вместе с ней и осушил свой стакан, немного удивившись тому, что водка так быстро закончилась.
– Вы точно не хотите выпить со мной?
Она склонила голову набок:
– Может, и выпью. Да, хорошо. Выпью.
Я подозвал официанта и заказал две порции водки. Взглянув на женщину, он слегка нахмурился, но она проигнорировала его взгляд.
– Как вас зовут? – спросила она.
– Роберт. А вас?
– А вашу жену?
– Я же сказал вам, что не женат.
Она улыбнулась, как будто мы играли в какую-то игру.
– Значит, вы в разводе.
– Никогда не был женат.
– А подружка у вас есть?
– Нет.
Откинувшись на стуле, она снова посмотрела на меня вопросительно:
– Вы что, гомик?
Я выразительно заглянул в разрез ее топа:
– Не гомик.
Она улыбнулась и наклонилась ко мне. Ее груди, теперь почти полностью открытые, прижались к столику. Принесли наши стаканы, и мы чокнулись.
– Ну как, хороши? – спросила она, проследив за моим взглядом.
Я не ответил, она встала, и несколько секунд я сидел моргая, потому что солнце было у нее за спиной и его блеск слепил меня. Я потянулся к своему стакану, но он, казалось, опустел сам собой.
– Давай же заплати за выпивку! – сказала женщина.
Мне показалось, что она нахмурилась и в ее тоне появилась нотка нетерпения, а всего несколько секунд назад был только мягкий кокетливый флирт. Тем не менее я положил на столик немного денег и встал. Она взяла меня под руку, и мы пошли по улице.
– Я не знаю, как вас зовут, – опять напомнил я.
Когда я споткнулся, она сжала мою руку еще крепче, а затем, сообразив, что это не поможет, обняла
