Ничего мне не ответив, Айви, не удовлетворенная тем, что бокалы и тарелки будут сушиться сами по себе, принялась протирать их полотенцем. Я тем временем вовсю хрустела имбирным печеньем, наблюдая за тем, как плечи Айви расслабляются, а ее движения теряют свою несдержанную стремительность.
– Ты была права, – сказала я, прикидывая, что по крайней мере это признание я ей точно задолжала. – Раньше мне совсем не на кого было положиться… – Тут я заколебалась. – Як этому не привыкла.
Айви повернулась, удивляя меня облегчением, которым теперь буквально дышала ее поза.
– Брось, не стоит так беспокоиться.
– Ох, помилуйте, – вякнул из своей поварешки Дженкс. – А то меня сейчас стошнит от таких излияний.
Айви махнула в его сторону полотенцем. Внимательно за ней наблюдая, я заметила, что губы Айви кривятся в улыбке, пока она возвращалась к протирке бокалов и тарелок. Значит, когда я сохраняла спокойствие и шла на уступки, получалась колоссальная разница. Теперь, когда я об этом задумалась, я поняла, что именно компромиссы позволили нам в свое время целый год проработать вместе. Однако теперь, когда меня со всех сторон исключали нощи Айви, а не мои, сохранять спокойствие было гораздо сложнее. Я чувствовала себя уязвимой и все время нервничала.
– Видела бы ты ее, Рэчел, – громким, заговорщическим шепотом сказал Дженкс. – Как она дни и ночи напролет сидела над своими картами, лишь бы найти способ вырвать тебя из лап Трента. А я ей говорил, что нам всего лишь нужно постоянно следить и по возможности посодействовать.
– Заткнись, Дженкс. – Голос Айви внезапно сделался хриплым. В нем ясно слышалось предостережение. Запихнув себе в рот последнюю печенюшку, я встала выбросить пакет в мусорное ведро.
– У нее был составлен такой грандиозный план, – продолжил Дженкс. – Она подмела его с пола, пока ты принимала душ. Айви собиралась призвать тебе на помощь всех, кого только могла. Она даже со своей матушкой поговорила.
– Я непременно раздобуду кота, – напряженным голосом сказала Айви. – Здоровенного черного котяру.
Я стащила со столешницы пакет с хлебом в нарезке и отрыла мед из самых глубин кладовки, где я прятала его от Дженкса. Притащив хлеб и мед к столу, я села и устроилась поудобнее.
– Как славно, что ты сама оттуда сдула, – сказал Дженкс, раскачиваясь в поварешке и посылая по всей кухне лучики света. – А то ради твоего спасения Айви уже готова была растранжирить то малое, что еще у нее осталось. Опять.
– Моего кота будут звать Фейкоглот, – объявила Айви. – Я стану держать его в саду на голодном пайке.
С внезапно захлопнувшегося рта Дженкса мой взгляд резко переметнулся на Айви. Только что мы вели теплое и пушистое обсуждение без всяких намеков на укусы, вампирство или испуг. Что такое сделал Дженкс, чтобы разом все это разрушить?
– Послушай, Дженкс, – со вздохом сказала я. – Тебе что, больше заняться нечем?
– Ну почему же? Очень даже есть чем. – Слетев из поварешки на стол, феек сунул руку в струю меда, которую я как раз лила на ломоть хлеба. От тяжести сладкой добычи он опустился на дюйм, затем снова приподнялся. – Значит, ты собираешься его здесь оставить?
Я непонимающе воззрилась на Дженкса, и он рассмеялся.
– Твоего нового дружка-а-а, – протянул феек. Поймав изумленный взгляд Айви, я поджала губы.
– Он не мой дружок.
Дженкс завис над открытой банкой меда, вытягивая оттуда поблескивающие нити и запихивая их себе в рот.
– Я видел, как ты с ним на Айвином мотоцикле мчалась, – сказал феек. – Классное было зрелище. – Он прихватил еще пригоршню меда, и его крылышки аж загудели от удовольствия. – Ваши хвосты соприкасались, – стал насмехаться Дженкс.
Рассерженная, я махнула на него рукой. Феек шустро отлетел назад, затем снова вернулся к банке.
– Видела бы ты их, Айви. Катаются по полу, вовсю друг друга кусают. – Дженкс рассмеялся, но этот смех быстро превратился в писклявое хихиканье. Я медленно наклонила голову, когда он стал крениться влево. – Это была любовь с первого укуса.
Айви резко повернулась ко мне.
– Он укусил тебя в шею? – спросила она, совершенно невозмутимая, не считая глаз. – О, тогда это точно любовь, Мне она никогда не позволит ее в шею укусить.
Что это еще был за номер? Заявка на право первой ночи с невинной Рэчел? Испытывая откровенную неловкость, я вытащила из пакета еще один ломоть хлеба для завершения сандвича и отогнала Дженкса от банки с медом. Феек подпрыгивал и выписывал синусоиду, силясь лететь поровнее, пока повышенный уровень сахара в крови быстро его пьянил.
– Послушай, Айви, – сказал Дженкс, дрейфуя вбок и облизывая пальцы. – Ты ведь знаешь, что про крысиные хвосты говорят, ага? Чем длиннее хвост, тем длиннее…
– Заткнись! – заорала я. Душ отключился, и я невольно затаила дыхание. Прилив оживленного предвкушения заставил меня выпрямиться на стуле. Затем я бросила взгляд на Дженкса, пьяно хихикающего от меда. – Слушай, Дженкс, – сказала я, не желая подставлять Барона под излишне острый язык пьяного фейка. – Дуй отсюда.
– Не-е, ни хрена, – отозвался Дженкс, с поразительной для пьяного ловкостью подлетая к банке и вычерпывая оттуда еще одну пригоршню меда. Тогда я раздраженно завинтила крышку банки. Дженкс принялся издавать недовольный писк, и я, активно размахивая руками, загнала его обратно в поварешку. Если мне повезет, там феек и останется, пока из него не выветрится весь хмель. На это должно было уйти от силы минуты четыре.
Айви пошла из кухни, что-то бормоча про бокалы в гостиной. Воротник моего халата промок от влажных
